Рузвельт не возглавлял Госплан
Почему президент России не является реинкарнацией экс-президента США
Чуть больше месяца назад официальная Россия весьма рьяно, ударно и бурно отметила 125-летие со дня рождения Франклина Делано Рузвельта. Намного звонче и весомее, чем эта не совсем круглая дата отмечалась на родине героя в Соединенных Штатах.
ФДР (как принято по первым буквам именовать 32-го президента Америки) справедливо называют самым выдающимся и наиболее результативным политиком США в XX веке — вывод страны из Великой депрессии, победа во Второй мировой… Рядом с ним историки дерзают ставить разве что Рональда Рейгана, увенчанного лаврами победителя в еще одной серьезной войне — “холодной”. Но это их нравы. У нас те, кто смотрит сверху, разглядели своего, доморощенного политика, выдающегося и наиболее результативного (как Рузвельт). Презентация “нашего Рузвельта” состоялась на конференции “Уроки “Нового курса” для современной России и всего мира” в МГИМО МИД России.
Мозоли одинокого олигарха
Вступительную речь организатора торжеств В. Ю. Суркова немедленно выложили в Интернете, напечатали целиком в одной некогда весьма либеральной газете и большими кусками цитировали в других. Но по какой-то неизвестной причине это был письменный вариант, по которому докладчик зачитал свой доклад. Реалити-шоу выглядело по-другому.
Читая заготовленный текст, что называется, “по бумажке”, Сурков время от времени делал паузы и бросал в зал комментарии сию минуту прочитанного. Таинственные силы убрали все такого рода реплики. Ниже полный текст восстановлен, с учетом устных добавлений Суркова (выделены и взяты в скобки):
“Рузвельт определял своих противников так: “финансовые монополии, спекулятивный капитал, безудержные банковские дельцы”. (Я думаю, что и в современной России эти слова достаточно актуальны)…
Но борьба Рузвельта с олигархией не должна вводить в заблуждение относительно его взглядов на экономическую свободу и на предпринимательское сословие как таковое. Он считал свободное предпринимательство и коммерцию естественным источником развития и процветания американского общества. Просто он верил, что социальная ответственность бизнеса выгодна самому бизнесу и что капитал не вправе узурпировать демократическую власть. (Вам это ничего не напоминает?)…
Олигархия контратаковала. Рузвельта травила пресса, его обзывали красным, коммунистом и даже Сталиным. В одной из статей того времени читаем: “историки будущего с недоумением воззрятся на эту фантастическую ненависть к президенту, которой сегодня охвачен правящий класс Америки”. (Знаете, это мне тоже кое-что напоминает)…”
Получалось, что идеолог провел ряд смелых параллелей между “Новым курсом” Рузвельта и сегодняшней политикой В. В. Путина. Дескать, Путин — это Рузвельт сегодня. Точно так же вступивший в бескомпромиссную схватку с олигархами.
Панегирическое отношение наших верхов к Франклину Делано Рузвельту растет из советских времен. Тогда в массовое сознание, главным образом посредством кинофильмов, первым из коих явился неосталинистский сериал “Освобождение”, внедряли образ некоего добренького дедушки из колясочки, симпатизировавшего СССР и нейтрализующего интриги другого члена “большой тройки”, английского джентльмена с сигарой, злопыхавшего на социализм. Пиарщикам грех не воспользоваться ситуацией! Но не до такой же степени, что наш “портрет” — это Рузвельт сегодня. Ведь даже по портретам видно — разные они люди!..
Между тем PR-акция началась не в минувшем феврале, а более чем за полгода ранее знаковой конференции. Причем забойщиком выступил сам объект пиара.
Вот маленький отрывок из большущего текста:
“Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на “больные мозоли” и будем наступать на них впредь. Но это — “мозоли” тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, того и другого вместе, коротким путем — за счет общего блага”. Хорошие слова, жалко только, что не я их придумал. Франклин Делано Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, 1934 год.
Это было сказано на выходе из Великой депрессии. Многие страны сталкивались с такими же проблемами, что и мы сегодня, и многие нашли из них достойный выход”. (Владимир Путин. Из Послания Федеральному собранию от 10 мая 2006 г. Слова были сказаны в самом начале речи, пока еще госслушатели были бодры и уши их не замылены.)
Положим, до “выхода из Великой депрессии” было еще как минимум лет 6 — 7… Но уже вброшена идейка, что наш Рузвельт решительно настроен на борьбу с олигархами (и двух сроков ему для этого маловато, точно так же как “их” Рузвельту).
Здесь уместно привести едкий комментарий “Балтимор Сан” (США): “Действительно, Путин борется с олигархией, если “избирательное преследование” государством одного олигарха, сидящего сейчас в тюрьме, можно так назвать”.
Но вернемся к только что прочитанному отрывку. Составители президентского Послания процитировали кусочек из радиообращения ФДР к стране от 28 июня 1934 г. Явным образом вырванный из контекста. Само выступление Рузвельта было ответом на критику его “Нового курса”. Причем первым в таком роде с марта 1933 г., с начала его президентства. Накопившийся вал недовольства уже серьезно накатил на Белый дом, коль заставил ФДР не просто разъяснять, но оправдывать свои действия.
В истории США XX века это удивительно яркий источник — тридцать одно радиовыступление президента Рузвельта с 12 марта 1933 г. по 6 января 1945 г. Где он доступным языком разъяснял своему народу цели, задачи и принципы своей политики. Будь то вывод страны из Великой депрессии, будь то действия федеральной власти во время Второй мировой войны. По социологическим данным, эти выступления собирали у радиоприемников 40-миллионную аудиторию и являлись самыми популярными программами своего времени. Они известны под общим названием “Беседы у камина” (“Fireside chats”).
В России “Беседы” впервые были опубликованы мизерным тиражом в 1995 г. и прошли как-то незамеченными. В 2003 г. американский “Институт Франклина и Элеоноры Рузвельт” профинансировал издание “Бесед у камина” очень солидным по нынешним временам тиражом в 10 тысяч экземпляров. После мая прошлого года то же издательство повторило тот же тираж.
Нельзя поэтому утверждать, что авторы идеи “Владимир Владимирович Рузвельт” не читали первоисточника или читали его выборочно. Скорее их прокол — в самоуверенности, в уверенности, что только они одни прочли “Fireside chats” до конца: до буковки, до точечки.
В том же радиообращении Рузвельт говорил:
“Я предпочитаю практические аргументы и практическую политику. Уверен: наше сегодняшнее государственное и экономическое строительство есть логическое продолжение того, что Америка делала всегда. Это — претворение в жизнь старых, выдержавших испытание временем американских идеалов”.
И далее:
“Все, что мы делаем, направлено на воплощение истинных традиций американского народа. Другие страны могут пожертвовать демократией ради того, чтобы продлить жизнь старой, дискредитировавшей себя знати. Мы же возвращаем людям благополучие и уверенность в завтрашнем дне, гарантируя власть самого народа”.
Вот бы вставить в майское Послание еще и эти кусочки! Мечты из серии “Если бы спичрайтером президента был я”…
Новый дилер
Советская историография, из которой, повторюсь, черпают вдохновение функционеры идеологической службы нашего президента, допустила в свое время грубый ляпсус. Техническая ошибка прошлого ныне выросла в ошибку концептуальную. Система мер президента Рузвельта по выводу США из экономического кризиса получила название “New Deal”. Что у нас перевели как “Новый курс”. Буквальный же смысл — “Новая сделка”. Пакет экономических действий администрации Рузвельта прежде в СССР, и теперь в России по традиции трактуют как действия политические, направленные на активное вмешательство государства в дела бизнеса. Потому-то и созываются конференции про “…Рузвельта сегодня”.
На той конференции гласом вопиющего в пустыне остались слова американского посла Уильяма Бернса: “Гений Рузвельта состоял в том, что он понял: национальное возрождение необходимо строить, опираясь не на личности, а на институты власти. Рузвельт говорил: “Величие Америки — в ее принципах и институтах, а не в отдельных личностях”.
Сторонники государственного регулирования экономики, выставляя ФДР своим союзником, в качестве главного аргумента называют “Закон об оздоровлении национальной промышленности” (или, как его у нас транскрибируют, — “Закон о восстановлении промышленности”) от 16 июля 1933 г.
По которому частные компании под контролем государства утверждали “кодексы честной конкуренции” — некие нормы объемов сырья и продукции, потолки цен на товары и плинтусы заработной платы. Вот главные постулаты этого закона, опять же, если читать до буковки, до точечки:
“Настоящим заявляется также, что конгресс будет следовать политике, направленной на устранение трудностей, стоящих на пути свободного развития межштатной и внешней торговли, которая способствует ослаблению этого напряженного положения; на достижение всеобщего благосостояния путем поощрения организации промышленности и совместных действий различных профессиональных групп…
По поступлении на имя президента соответствующих прошений от одной или более профессиональных или промышленных ассоциаций или групп президент может утверждать кодекс или кодексы о справедливой конкуренции для данной профессии или отрасли промышленности или их отдельных организаций в соответствии с внесенными просителем или просителями предложениями, если он найдет: 1) что эти ассоциации или группы не ставят никому неравных ограничений при принятии своих членов и что они действительно являются представителями указанных в прошении профессий или отраслей промышленности или входящих в них организаций; 2) что предложенные кодекс или кодексы о справедливой конкуренции не направлены на развитие монополий или на уничтожение или подавление мелкого предпринимательства и что они будут способствовать проведению в жизнь политики, предусмотренной настоящим законом…”
То есть речь идет не о принуждении государством бизнеса играть исключительно по его правилам, а о сознательном участии последнего в деле саморегулирования конкуренции как фактора экономической свободы на короткий период времени. В данном случае на два года.
При этом сознательно или бессознательно замалчивается тот факт, что данный закон был разработан отнюдь не Рузвельтом и его командой, а был принят на основе т. н. “плана Своупа”. Еще в сентябре 1931 г. президент корпорации “Дженерал электрик” Дж. Своуп набросал некую систему совместных действий крупных компаний, способствующих, по его мнению, выходу промышленности из кризиса. После победы демократов на выборах 1932 г. он представил свой план в их администрацию. Таким образом, идея временного саморегулирования бизнеса исходила от самих олигархов, а не являлась прямой инициативой якобы крутого “государственника” Франклина Рузвельта.
Вот как он сам объяснял свои действия в радиообращении от 24 июля 1933 года (специально посвящено разбору “Закона о восстановлении промышленности”):
“Суть плана состоит в введении по общему согласию единых для всех ограничений на продолжительность рабочей недели и единый минимум ставки заработной платы. Я не могу обеспечить успех этого общенационального плана, но народ нашей страны может обеспечить его успех”.
Не президент, а конгресс Соединенных Штатов на два года приостанавливал ранее принятые антимонопольные законы и допускал картелирование по отдельным отраслям промышленности. Цель — удержать рынок от нового перепроизводства.
В этих условиях уже к весне 1934 г. “мертвая точка” была преодолена, и начался медленный экономический подъем. Бизнес, естественно, перестали устраивать активные позиции государства в его сфере. На Рузвельта были инспирированы атаки в СМИ, где его попеременно называли то Гитлером, то Сталиным. Будучи политиком огромной харизмы (куда там нашему), ФДР перешел в решительную контратаку. В этом контексте и прозвучали его слова из июньского радиообращения.
Путинские идеологи, как видим, поставили 1934 год впереди 1933-го. В надежде, что никто в России никогда не читает скучных текстов до последней буковки, до точечки.
16.03.2007