«О текущем моменте», № 12 (60), 2006 г.

Чили: репетиция захвата России

1. Пиночет умер, сумбур в умах остался…

10 декабря 2006 г. на 92-м году жизни скончался бывший диктатор Чили Аугусто Пиночет. СМИ всего мира избрали его смерть в качестве повода для того, чтобы ещё раз излить свои эмоции и предубеждения как в отношении Пиночета и Альенде лично, так и в отношении истории Чили после 11 сентября 1973 г. и её итогов к настоящему времени. Были проведены опросы на тему «Пиночет — преступник? либо — спаситель Чили?»

СМИ «Россионии» не остались в стороне от этой глобальной пиар-кампании. Так радио-станция “Эхо Москвы” провела опрос в эфире на тему “Хотите ли Вы, чтобы нашей страной управлял такой человек как Аугусто Пиночет?” Статистика полученных ответов такова^[1]:

В эфире:	В интернете на сайте радиостанции:
392 (49 %) — «да»	1684 (33 %) — «да»
400 (51 %) — «нет»	3143 (62 %) — «нет»
0 (0 %) — «затрудняюсь ответить»	235 (5 %) — «затрудняюсь ответить»

В ночь с 13 на 14 декабря в ток-шоу 1 канала телевидения Россионии “Судите сами” тоже обсуждалась тема “Пиночет — преступник или спаситель Чили?”

Это ток-шоу было организовано следующим образом. Небольшая полуовальная арена, по которой ходит ведущий. Вдоль длинных сторон полуовала арены — барьеры. По разные стороны арены за барьерами — «публичные люди», имеющие разные точки зрения по обсуждаемой тематике. Их предназначение — будучи авторитетами, демонстрировать толпе на трибунах свою как бы осведомлённость в проблеме и как бы интеллектуальную мощь. По обе стороны арены за рядами “элитарных” интеллектуалов на некотором расстоянии — трибуны, на которых сидит массовка, внимающая спорам авторитетов, обязанность которой в конце программы вынести свой вердикт по обсуждаемому интеллектуалами вопросу.

Из тех, чьи фамилии известны более или менее широкому кругу людей, интересующихся политикой последних 20 лет, на программе в качестве интеллектуалов-“гладиаторов” присутствовали: Андроник Мигранян, Михаил Барщевский, Сергей Кургинян, Виталий Найшуль, Савик Шустер.

Голоса интеллектуалов, как и было задумано организаторами, разделились:

• Найшуль, Мигранян, какой-то казачий генерал — «атаман казаков всея Руси и зарубежья» (его имя и точный его титул не запомнились) — выступали за то, что Пиночет — спаситель Чили от левой тоталитарной диктатуры, которая, как показывает история, пролила бы крови больше, нежели пролила диктатура Пиночета. Они так или иначе признавали, что в Чили в 1970-е гг. произошла трагедия, но трагедия была бы ещё ужаснее, если бы не Пиночет.
• Шустер, Барщевский, Кургинян — доказывали, что Пиночет — преступник, выступая с позиций необходимости соблюдения действующей законности и «прав человека», поддержания формально демократических процедур, недопустимости концлагерей, организованных государством внесудебных расправ и т. п. Они настаивали на том, что экономический рост, достигнутый Пиночетом, — это не оправдание для диктатуры Пиночета, поскольку в таком случае надо оправдать Гитлера и Сталина^[2].

Потом речь зашла о том, что при Пиночете в Чили и экономического роста как такового не было, поскольку он сам в экономике ничего не понимал и доверился «не тем» экономистам, а уже под конец, когда он понял, что страна входит в экономический коллапс, он сменил команду экономических советников и только после его ухода в стране начался экономический рост. При этом было отмечено, что реальные среднегодовые темы экономического роста в год в Чили после 1973 г. по наши дни включительно составляют 2,5 %, — являются чуть ли не самыми низкими в Латинской Америке. Это не показатели для реально быстро прогрессирующей экономики: «экономическое чудо» в Чили — всего лишь неолиберальный пропагандистский миф. На это последовало возражение В. Найшуля в том смысле, что статистические показатели ВВП — это ещё не всё; что они так же характеризуют положение в обществе и его экономику, как пресловутые 90-60-90 характеризуют красоту женщины.

Ближе к концу программы выступила женщина из Чили, сообщив участникам ток-шоу о том, что в стране доходы 10 % самых богатых превышают доходы 10 % самых бедных более чем в 40 раз, а 80 % населения — еле-еле сводят концы с концами. Разве этого ждал народ от реформ?

В итоге к концу эфира мнения аудитории в студии разделись:

• 53 % решили, что Пиночет — преступник;
• 47 % решили, что Пиночет — спаситель Чили.

Как было сказано, это распределение мнений примерно соответствуют результатам опроса населения в Чили.^[3]

В программе с обеих сторон было больше эмоций и пристрастий, нежели понимания происшедшего в Чили. В ходе ток-шоу почти не вспоминали С. Альенде — предшественника А. Пиночета на посту главы чилийской государственности — и, соответственно, почти не возникала тема ответственности С. Альенде за приход режима Пиночета к власти и его преступления против человечности:

• оправдывавшие Пиночета обвиняли Альенде в создании кризиса, из которого страну реально вывел никто иной, как Пиночет;
• порицавшие Пиночета, сосредоточились на:
  • концлагерях;
  • на внесудебных преследованиях, пытках и безследном исчезновении людей;
  • на лживости мифа о «чилийском экономическом чуде».

Кроме того, рассматривать историю Чили (как и историю любого другого государства) вне её взаимосвязей с течением глобального исторического процесса также ошибочно.

Также отметим, что при просмотре упомянутой программы “Судите сами” сложилось впечатление, что большинство её участников историю развития трагедии Чили не знало либо имело о ней крайне односторонние представления, придерживаясь позиций абстрактного гуманизма^[5] либо буржуазно-националистического традиционализма^[6].

2. Чилийская трагедия

2.1. Предъистория

Территория современного Чили после ликвидации культур доколумбовой Америки входила в состав колониальных владений Испании, что и определило государственный язык и основы культуры правящей “элиты” страны. С момента становления как независимого государства в 1818 г. Чили была олигархической республикой во главе с президентом, в которой военные играли значительную роль.

Вследствие этого Чили никогда не была самодостаточна ни в экономическом, ни в политическом аспекте свой жизни. Её правящая “элита” всегда ориентировалась на более мощные и технически развитые государства Западного мира: сначала на Великобританию и отчасти на Германию, а после второй мировой войны ХХ века — на США. При этом в Чили «доля» прямого и косвенного присутствия в экономике, в политике, в вооружённых силах, в системе подготовке кадров разного рода зарубежных и транснациональных факторов была высокой. Вследствие этого подавляющее большинство населения Чили было угнетено как местной олигархией, так прямым и косвенным соучастием в эксплуатации страны иностранного капитала.

По сути большинство населения было придатками к своим рабочим местам без каких-либо иных жизненных перспектив для них самих и их детей. Экономика страны на протяжении этих полутора веков — прежде всего, сельское хозяйство; добывающие отрасли развиты в том объёме, в каком это было необходимо проникшему в страну иностранному капиталу; минимум обрабатывающей промышленности, ориентированной на удовлетворение местных нужд; система образования в объёмах минимально необходимых для воспроизводства правящей “элиты” и её обслуживания; науки, и прежде всего фундаментального естествознания, — практически нет; гуманитарные науки, как и везде в библейской культуре, большей частью слова, оторванные от жизни как таковой.

Католическая церковь поддерживала такой порядок вещей, поскольку её иерархи сами от него кормились и кормились неплохо.

Первая попытка модернизации была предпринята в 1960-е гг., когда в 1964 г. к власти пришёл лидер правого крыла Христианско-демократической партии Э. Фрей Монтальва^[7]. Он провозгласил концепцию буржуазно-демократических реформ «Революция в условиях свободы». Однако реформы проводились крайне медленно, во многом были оторваны от жизни, вследствие чего недовольство нарастало.

2.2. Режим С. Альенде

В 1969 г. левые партии (Коммунистическая, Социалистическая, Социал-демократическая, Радикальная, Движение единого народного действия, Независимое народное действие) создали политический блок “Народное единство”, кандидат которого Сальвадор Альенде в 1970 г. и стал президентом республики Чили. Дорогу “Народному единству” к власти открыл режим, Ф. Монтальвы, который под видом реформ в интересах всего народа, консервировал режим злоупотребления властью исторически сложившейся олигархии.

По существу основой пришедшего в 1970 г. к государственной власти блока “Народное единство” было недовольство сложившимся положением вещей и тенденциями развития Чили при сохранении в стране прежних порядков. По составу лидеров и функционеров — публичных политиков — партии блока были партиями политически активной части интеллигенции. В отношении идеала будущего страны, путей и средств воплощения в жизнь этого идеала все партии участницы блока “Народного единства”, их лидеры и активисты персонально — ясных представлений не имели; а те представления, носителями которых они всё-таки были, можно охарактеризовать одной фразой: разных книжек начитались, — в том смысле, что, как книжная “мудрость” соотносится с реальной жизнью Чили и человечества в целом, — они не соображали^[8].

Что касается перечня книжек и отношения к ним (годится для нас — не годится), которые сформировали политическую психологию “элиты” “Народного единства”, то это было обусловлено предубеждениями, успевшими сложиться раньше, нежели они чего-то начитались. В этом отношении “элита” “Народного единства” по существу ничем не отличалась от своих оппонентов-консерваторов: кому-то был милее Маркс, кому-то Ленин и Сталин, кому-то Троцкий^[9].

Поскольку в 1970 г. к власти пришла не одна партия, а «блок», в котором каждая партия считала себя умнее других и более знающей, то это изначально предопределило внутреннюю несогласованность и противоречивость политики «блока».

Эта особенность всякой «коалиционной» политики, в идейной основе которой лежит “разношёрстная” публицистика, а не фундаментальная социология и история, адекватные жизни. Естественно, что всё это стало основой падения дисциплины в работе государственного аппарата и хорошей ширмой для осуществления наряду с политикой “Народного единства” политики целенаправленного вредительства и саботажа, направленной на свержение “Народного единства”.

Жизнь общества хаотизировалось как вследствие политики самого “Народного единства”, так и вследствие деятельности его противников.

Если такое поведение может быть отчасти простительно А. Керенскому^[10], который стал первым в истории “социалистом” во главе государства, то для С. Альенде и К^О это уже не простительно. Чтобы избежать, того, что произошло в Чили “благодаря” “Народному единству”, достаточно было вспомнить историю разных государств и понять, что модернизация страны в условиях «плюрализма мнений», тем более — выражающего себя в разного рода политической самодеятельности вплоть до экстремизма, невозможна, поскольку модернизация требует: 1) идейной (концептуальной) определённости, 2) политической воли и 3) дисциплины государственного аппарата, через который действует политическая воля, реализующая Идею общественного развития. Варианты модернизации могут быть разными:

• путь реформ, предполагающий опору на исторически сложившуюся властную олигархию — на наиболее умных её представителей. В прошлом такой вариант был успешно осуществлён Бисмарком в Германии;
• путь революции и подавления исторически сложившейся олигархии, дальнейшее развитие под управлением новой власти при опоре на широкие слои трудящихся, прежде всего, за счёт раскрытия творческого потенциала вступающих в жизнь поколений. В прошлом этот вариант был осуществлён в России — СССР в 1917 — 1952 гг.

Сколь массовыми будут репрессии в процессе преодоления хаоса? — зависит, с одной стороны, — от степени развитости хаоса, а с другой стороны — от управленческих навыков тех, чья политическая воля будет наводить порядок.

Что будет после преодоления хаоса? — зависит от миропонимания тех, кто наведёт порядок, поскольку это предопределяет как их собственные действия, так и состав тех общественных групп, которые окажут им деятельную поддержку в дальнейшей политике.

Как известно, С. Альенде застрелился из автомата, подаренного ему Фиделем Кастро во время посещения Ф. Кастро Чили с официальным визитом в период с 10 ноября по 4 декабря 1971 г. Надо обратить внимание, что главы обоих государств были испаноязычными, т. е. языкового барьера между ними не было, и Ф. Кастро мог сказать С. Альенде всё напрямую в диалоге и быть однозначно понятым. Фидель Кастро дарил автомат С. Альенде вовсе не для того, чтобы тот из него спустя какое-то время застрелился. Этот подарок представлял собой намёк, воплощённый в металле: Только та революция чего-нибудь стоит, которая способна себя защитить.

По существу же Ф. Кастро был прав:

Поскольку С. Альенде от таких рекомендаций отказался, то Чили оставалось только ждать, кто успеет раньше его свергнуть и установить свою диктатуру:

• революционеры под лозунгами приверженности идеалам коммунизма?
• либо антикоммунисты?

Готовились, судя по всему, к свержению режима С. Альенде и установлению своей диктатуры и те, и другие, но антикоммунисты успели раньше…

11 сентября 1973 г. вошло в историю таким, каким мы его знаем, не без усилий со стороны бизнеса и спецслужб США^[13].

2.3. Режим А. Пиночета

Прежде, чем говорить о режиме А. Пиночета и о нём персонально, поясним некоторые специфические обстоятельства, необходимые для понимания дальнейшего.

ПЕРВОЕ. Все военнослужащие, в зависимости от склада своего характера, попадают в один из трёх типов:

• «подчинённые-исполнители»;
• «заместители командиров-единоначальников»;
• «единоначальники».

«Единоначальники» могут быть и подчинёнными-исполнителями, и заместителями. «Заместители» никогда не справляются с обязанностями единоначальников, но могут быть подчинёнными-исполнителями. «Подчинённые» — не справляются с обязанностями заместителей и единоначальников.

Обратим внимание, что речь идёт не о должностях в иерархии военной службы, а о типах организации психики людей, которые позволяют им справляться с обязанностями на тех или иных постах в служебной иерархии вооружённых сил. Те, кто по складу своего характера не попадают ни в один из этих типов, представляют собой проблему в вооружённых силах всех государств без различия эпохи, общественного строя и т. п.

Два качества характеризуют «единоначальников»:

• с одной стороны — способность самостоятельно вырабатывать, принимать и осуществлять решения в русле определённой известной им объемлющей стратегии;
• с другой стороны — способность координировать деятельность подчинённых на всю глубину возглавляемого ими сегмента иерархии в соответствии с вырабатываемыми решениями^[14].

Сказанное касается и работы в других сегментах сферы управления, хотя «на гражданке» указанная типизация управленцев проявляется менее ярко.

С. Альенде, судя по его поведению, не принадлежал ни к одному из названных типов, а представлял собой проблемную личность.

Судя по всему, А. Пиночет был в указанном смысле «единоначальником».

ВТОРОЕ. Искусство успешного управления в своей основе имеет три принципа:

1. Управленческое решение должно быть объективно осуществимым и адекватным поставленным целям.
2. Управленческое решение может вырабатываться как единолично, так и коллективно.
3. Проведение любого управленческого решения в жизнь может быть осуществлено только на основе единоличной ответственности^[15] за его осуществление, обеспеченной:
   • властными полномочиями и
   • объективно необходимыми ресурсами разного рода.

ТРЕТЬЕ. В последнее десятилетие в России появились публикации, которые утверждают, что на рубеже 1960-х — 1970-х гг. чилийский генерал Аугусто Пиночет обучался в Военно-политической академии им. В. И. Ленина и окончил полный курс названной академии с отличием, прослушав и некоторые учебные курсы в других академиях МО СССР. По возвращении на родину он был назначен начальником Генерального штаба Сухопутных войск Чили^[16] (эту должность, как сообщают биографии Пиночета, он принял в первой половине 1972 г.). Найденные в интернете биографии Пиночета не сообщают о его учёбе в ВПА им. В. И. Ленина, а Министерство обороны РФ по этому поводу хранит официальное молчание, хотя уже давно следует признать этот факт либо опровергнуть его.

Если А. Пиночет действительно окончил курс ВПА им. В. И. Ленина и после этого фамилия Пиночет стала именем нарицательным, вследствие того, что он совершил на своей Родине, то это говорит только в пользу здравости его ума: вздор марксизма в объёме, предусмотренном для «спецфакультета» ВПА, он изучил, зачёты — получил, но не признал марксизм адекватной жизни социологической теорией.

Но даже если Пиночет и не учился в ВПА им. В. И. Ленина, то всё же надо понять, что проблемы мирового коммунистического движения состоят не в том, что у рычагов государственной, финансовой и организационно-хозяйственной власти в капиталистических государствах стоят исключительно убеждённые поработители трудящегося большинства, которым идеалы коммунизма органически противны, вследствие чего они только и думают, как установить и поддерживать порядок, в котором большинство работает на паразитическое меньшинство (хотя есть и такие типы).

Проблемы мирового коммунистического движения в его исторически сложившемся виде в том, что:

• С одной стороны — лидеры коммунистического движения это субъекты, которые начитались книжек и публицистики без соображения, вследствие чего не чуют и не понимают, что политэкономия марксизма метрологически не состоятельна: т. е. её понятийный аппарат не может быть связан с бухгалтерским учётом и экономической статистикой^[17], а философия, породившая такую политэкономию, — вздорна.
• С другой стороны — в обществе достаточно много людей, которые если этого и не понимают (и потому не могут опровергнуть марксизм мотивировано), то чуют его вздорность и отвергают его и проистекающие из него рецепты интуитивно.

Т. е. дело не в том, что Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий за свою жизнь написали много «гениальных книг», которые «среднеумному» человеку не понять во всей их глубине мысли, даже если он их и прочитает.

И вся история режима Пиночета говорит о том, что он не был патологическим тираном-властолюбцем, предубеждённым антикоммунистом, садистом, который только и думал, как бы это ему и его команде половчее пристроиться на шею чилийскому народу, чтобы паразитировать^[18]. Он был патриотом своей страны, реалистом-прагматиком, ограниченным в своих действиях как его собственным миропониманием, так и общим уровнем развития культуры Чили и социологического знания в ней.

Если А. Пиночет действительно учился в ВПА им. В. И. Ленина, то прямая вина «политрабочих»^[19] МО СССР в том, что они были зомби, запрограммированными марксизмом, и циниками-карьеристами, вследствие чего не дали ему адекватных жизни социально-экономических представлений. И ВПА им. В. И. Ленина в этом случае несёт свою долю вины за чилийскую трагедию, как, в прочем, и дармоеды из Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и из отделения общественных наук Академии наук СССР^[20]. Они же несут изрядную долю вины как за застой, так и за государственную катастрофу СССР.

Если же утверждение об учёбе Пиночета в ВПА им. В. И. Ленина — вымысел, то и в этом случае позиция Пиночета в отношении заведённого в тупик «блоком» “Народное единство” процесса общественно-экономический преобразований говорит в его пользу: ему хватило и чилийской публицистики и реальной политической практики “строителей социализма” в Чили для того, чтобы понять, что марксизм — это ПРОБЛЕМА, а не средство для решения проблем.

А. Пиночет в августе 1973 г. уже дослужился до должности Главнокомандующего сухопутными войсками, на которую был назначен указом С. Альенде. До этого он некоторое время (начиная с 1968 г.) успел поработать в должности военного губернатора провинции Тарапака. Т. е. к сентябрю 1973 г. А. Пиночет, будучи по организации своей психики «единоначальником», имел не только опыт управления чисто военными делами, но и некоторый опыт соучастия в управлении делами общества в целом в одной из провинций Чили.

Как единоначальник (по организации своей психики), имеющий к тому же разносторонний опыт службы в вооружённых силах, А. Пиночет в общем-то без особых проблем построил иерархическую систему распределения властных полномочий и единоличной ответственности — то, что в Россионии в последние годы принято называть безсодержательным термином: «вертикаль власти».

Но, как известно, штатные расписания и инструкции, определяющие полномочия и ответственность, сами по себе не работают: на их основе работают конкретные люди, несущие определённые убеждения и навыки.

Понятно, что под руководством хунты и А. Пиночета персонально не желали работать люди, которые симпатизировали режиму С. Альенде и были приверженцами разного рода социалистических и коммунистических доктрин, наличествовавших в культуре человечества в тот период времени. С другой стороны, сам А. Пиночет, если не понимая, то как минимум чувствуя, что эти доктрины сами представляют собой ПРОБЛЕМУ, а не средство разрешения проблем, которые накопило чилийское общество, тоже был заинтересован в том, чтобы носителей такого рода убеждений в системе государственной власти не было.

Поэтому в системе государственной власти работали те, кто был носителем иных — буржуазно-демократических и буржуазно-диктаторских убеждений. Такие люди и осуществляли власть, т. е. разрабатывали законы, вырабатывали управленческие решения, проводили их в жизни, следили за соблюдением законности, а кроме того, как и во всякой власти, — творили произвол из своекорыстия и искренне в чём-то ошибались.

Надо понимать, что сразу же после своего становления главной задачей для режима Пиночета была задача усмирения митинговой стихии, а также и уголовной и политически экстремистской преступности как левого, так и правого толков.

Надо понимать, что ни одна система поддержания правопорядка на основе процессуального кодекса в таких условиях неработоспособна: то количество подозреваемых и обвиняемых, которых она должна в строгом соответствии с процессуальными нормами осудить или оправдать, в условиях социального хаоса и его преодоления с целью установления какого ни на есть порядка превышает возможности её быстродействия^[21], вследствие чего общество может погибнуть в хаосе ранее, нежели законность восторжествует.

Понятно, что в эту систему установления порядка чрезвычайными средствами устремляется и некоторая часть самих бывших политических экстремистов, которые в силу разных причин увидели в новой власти выразительницу их жизненных идеалов, а кроме того — в ней оказываются и заведомые уголовники, садисты и психопаты, поскольку экстремизм — их порождение и та стихия, в которой им комфортно хапать.

Поэтому, найдись в Чили свой революционер-“социалист”, который успел бы раньше А. Пиночета снести режим С. Альенде, то ему для подавления хаоса пришлось бы делать то же самое, что делал А. Пиночет. Разница была бы только в персональном составе жертв при неизвестном их количестве.

Жертв в этом варианте могло бы быть и больше при условии, что под видом наведения порядка попутно решались бы задачи полного физического уничтожения тех или иных социальных групп, как то имело место в России после 1917 г., когда фашисты марксисты-интернацисты под видом преодоления хаоса и разрухи целенаправленно уничтожали наиболее культурно развитые слои общества для того, чтобы устранить конкурентов и доминировать в стратегически значимых сферах деятельности (в политике, науке, системе образования, искусстве).

Но в Чили ничего подобного не произошло.

Причём надо отметить, что жертв было бы гораздо больше, если бы А. Пиночет действительно ставил задачу поголовного физического уничтожения политических противников и их близких: С. Альенде было предложено сложить полномочия и гарантировалась возможность покинуть страну, если он того пожелает; лидер компартии Чили Л. Корвалан, хоть и провёл некоторое время в концлагере далеко не в курортных условиях, был выпущен из страны и пережил А. Пиночета. Это касается и многих других, кто так или иначе был нейтрализован на более или менее продолжительное время, а теперь даёт интервью и пишет мемуары на тему о том, как плохо было ему жить под властью Пиночета. Если бы ставилась задача физического уничтожения политических противников, то ничто в человеческом обществе не смогло бы этому воспрепятствовать: ООН вынесла бы осуждающую резолюцию, «международная общественность» выразила бы озабоченность и обеспокоенность, но никто бы не предпринял интервенцию в Чили с целью свержения «кровавой хунты»^[22]. Через такого рода резолюции и выражения «обеспокоенности» все тиранические режимы легко переступали, если находили массовое уничтожение политических противников для себя полезным.

Однако задача массового физического уничтожения политических противников А. Пиночетом в принципе не ставилась. Ставилась задача их нейтрализации на период становления нового порядка. Понятно, что под домашним арестом либо на курортах всех политических противников держать невозможно — ресурсов, тем более в условиях социального кризиса, не хватит. Поэтому остаётся издавна известное средство — концлагерь, введённое в политическую практику современности даже не В. И. Лениным, и не Л. Д. Бронштейном (Троцким), и не А. Гитлером, а неоспоримо демократической (с точки зрения либералов) Великобританией в период англо-бурской войны^[23].

Две другие задачи, которые режим А. Пиночета должен был решить:

• возвращение к нормам буржуазной демократии;
• организация устойчивой хозяйственной деятельности.

Понятно, что возврат чилийского общества к нормам буржуазной демократии после почти что десятилетнего^[24] эмоционального антиинтеллектуального упоения ничем не обоснованными прожектами социалистического возрождения Чили не мог быть быстрым: необходимо было, чтобы в жизнь успели войти несколько поколений, воспитанных на иных идеях; также было необходимо, чтобы поколения, одурманенные этими прожектами в прошлом, которые не смогли самостоятельно от них освободиться, ушли на периферию политической жизни общества.

По данным итальянских социологов, молодёжный слэнг меняется один раз в пять лет. В молодёжной среде слэнг, прежде всего, — средство опознавания «свой — чужой». Т. е. за 15 лет, в течение которых А. Пиночет возглавлял государственность Чили, во взрослую жизнь успело вступить три новых поколения и ещё несколько было на подходе к этому рубежу. По историческим меркам это весьма непродолжительный срок, и если бы А. Пиночет действительно стремился к пожизненной диктаторской власти, то через 15 лет он сам добровольно с поста главы государства не ушёл бы. Если бы Пиночет пожелал стать пожизненным “президентом”, то в общем-то ничто не мешало ему это сделать: Сместить его с этого поста могла только смерть либо новый социальный кризис, в создании которых большинство режимов виноваты сами. Так что А. Пиночет — «кризисный управляющий», но не тиран-диктатор.

Исторически объективно А. Пиночет:

• избавил Чили от революционно-“социалистической” диктатуры, которая продолжила бы начатый Ф. Монтальвой эксперимент “социалистического строительства”, не имея за душой адекватной социологической науки.

  Вследствие последнего обстоятельства, эта диктатура имела склонность быть более продолжительной по времени и куда более кровавой, поскольку все, кто указывал бы ей на несостоятельность её социологии, автоматически становились бы в её представлении неисправимыми «врагами народа», мешающими делу «общественно-исторического прогресса» (мафия психопатов, порабощённых книжной “мудростью”, оторванной от жизни, окажись она у рычагов государственной власти, — куда как более вредоносна, нежели хунта прагматиков, решающих проблемы «в порядке их поступления»);

• после ликвидации угрозы возобновления хаоса и становления лжесоциалистической диктатуры передал государственную власть буржуазной демократии.

Режим А. Пиночета смог в относительно короткие сроки восстановить и устойчивую хозяйственную деятельность. Т. е. буржуазная демократия приняла Чили от режима А. Пиночета с устойчиво функционирующей экономикой. Качество этой хозяйственной деятельности разные политические силы оценивают по-разному. Но есть один интегральный неоспоримый показатель:

Это утверждение проистекает из того, что устойчивая хозяйственная деятельность и модернизация страны — разные по своей сути явления.

Это видно и по истории СССР: с середины 1960-х гг. до прихода режима М. С. Горбачёва к власти в СССР хозяйственная деятельность была устойчивой, хотя страна всё более и более отставала от капиталистического Запада по показателям научно-технического и организационного прогресса. Режим М. С. Горбачёва вверг страну в хаос, в котором была и экономическая составляющая. При режиме Б. Н. Ельцина экономический хаос продолжался, хотя и стал во второй половине 1990-х гг. менее разрушительным, поскольку к этому времени мало что оставалось не разрушенным. С приходом режима В. В. Путина была выстроена какая ни на есть система распределения полномочий и ответственности — «вертикаль власти», вследствие чего хозяйственная деятельность обрела устойчивость и некоторый её запас.

Однако модернизация страны не произошла и осуществление её в будущем — под вопросом, поскольку сложившаяся к настоящему времени бюрократически-олигархическая государственность к такого рода работе не способна: в ней в большинстве своём люди, чьи нравственно-этические качества, миропонимание и вера в жизненную состоятельность полученного ими образования в области социологии вообще и экономики, в частности, являются препятствием на пути к модернизации страны.

Т. е. модернизация страны и её безкризисное развитие в режиме мирового лидера — разные явления, хотя в них есть много общего.

Модернизация страны, конечно требует устойчивости хозяйственной деятельности и отсутствия сколь-нибудь значимой активности политического экстремизма, но модернизация страны в своей полноте всё же выражается не в этих, а в других показателях жизни общества.

ГРУППА КЛЮЧЕВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ:

• общий рост образованности населения;
• совершенствование качества образования за счёт:
  • устранения из системы образовательных стандартов неадекватных жизни концепций тех или иных исторически сложившихся научных школ;
  • переход системы образования от распространения книжной “мудрости” к распространению навыков самостоятельного познания Жизни и разнородного творчества;
• переход общества к организации самоуправления на основе разного рода «динамичных» — «виртуальных» структур, поддерживающих коллективную деятельность людей, поскольку в косных структурах, тем более, воспроизводящих себя в преемственности поколений на узко-клановой основе, творческий потенциал миллионов людей не может быть реализован.

ПОКАЗАТЕЛИ, ПРОИЗВОДНЫЕ ОТ КЛЮЧЕВЫХ:

• технологическое обновление сферы производства за счёт массового внедрения более совершенных технологий (по показателям: производственный травматизм и заболеваемость, вредоносное воздействие на среду обитания, отдача на единицу учёта вкладываемых ресурсов и т. п.);
• массовое производство принципиально новых видов продукции и совершенствование ранее производимых видов продукции по показателям эргономичности и экологичности;
• развитие инфраструктур как систем интеграции общества;
• устойчивость, развитие и возрождение биоценозов в регионах хозяйственной деятельности и проживания населения;
• увеличение количества и расширение площадей природных заповедников, на территории которых хозяйственная деятельность не ведётся (главное функциональное назначение заповедников — оздоровление биоценозов прилегающих к ним территорий).

Модернизация страны может быть осуществлена «по наитию», т. е. без опоры на изучение каких-либо социологических доктрин. Для такого режима осуществления модернизации необходимо, чтобы догмы наличествующих в обществе социологических доктрин не ограничивали целесообразную деятельность власти и активных групп населения.

Так модернизация в СССР в 1920-е — 1930-е гг. стала возможной, потому что марксизм для И. В. Сталина не был догмой, а его лексикон был просто рабочим языком власти, на котором она излагала то, что надо делать.

В противном случае следование догмам неадекватных социологических доктрин не позволит провести модернизацию страны.

Такое понимание сути модернизации страны позволяет понять, почему модернизация Чили не состоялась ни под властью режима С. Альенде, ни под властью режима А. Пиночета:

• первые были сами одержимы вздорной социологией, воспринятой ими большей частью из публицистики в качестве книжной “мудрости”, мало чего общего имеющего с жизнью;
• вторые закрыли дорогу наитию Свыше тем, что в решении всех вопросов экономической жизни страны доверились “профессионалам” — выкормышам чикагской школы экономической науки Запада, также преисполненных ядом книжной “мудрости”.

2.4. Чикагская школа экономической науки: на самом деле и её «пиар»

Если отрясти словесную шелуху, то чикагская экономическая школа умеет решать только две задачи:

ПЕРВАЯ: разрушить какую ни на есть исторически сложившуюся системную целостность хозяйства государства, которое обращается к её услугам^[28];

ВТОРАЯ: на расчищенном месте создать условия для построения экономически не суверенного сегмента мирового хозяйства, управляемого на тех принципах, которые школы общедоступной экономической науки Запада не учат (т. е. этот сегмент будут строить другие, а «чикагцы» только создают условия для его построения и олицетворяют этих «других», действия которых «чикагцы» прикрывают своим апломбом).

Никаких иных задач чикагская экономическая школа решать не умеет.

Одна из составляющих этого «пиара» — присуждение нобелевской премии лидеру чикагской экономической школы мерзавцу Милтону Фридману, что характеризует комитет по нобелевским премиям по экономике исключительно как мерзавцев и идиотов^[30].

Эти оценки чикагской экономической школы — одно из следствий рассмотрения жизни человечества и культурно своеобразных обществ в его составе, их финансово-экономической деятельности с позиций достаточно общей^[31] теории управления.

Соответственно СПС честнее всего идти на выборы под лозунгом: «В СПС-е — ничего, кроме спеси!»

2.5. Итоги политической двухходовки «Альенде ⇒ Пиночет»

По свидетельствам людей, побывавших в Чили в последние годы, — к настоящему времени в стране полное засилье американской культуры в её экспортном исполнении. Экономический суверенитет утрачен. Структура производства и занятости сложилась под воздействием трансгосударственного управления инвестиционными потоками, и соответственно культурное и экономическое развитие — не предмет компетенции постпиночетовской государственности Чили. Режим А. Пиночета после себя оставил у многих чилийцев тоску по не сбывшейся мечте о модернизации страны.

Упоминавшиеся ранее итоги опросов общественного мнения в Чили об отношении к А. Пиночету — это один из показателей продолжающегося кризиса чилийского общества:

• те 45 %, кто видят в нём спасителя Чили, — в большинстве своём ошибаются, поскольку убеждены, что кризис миновал и к его возобновлению нет предпосылок;
• те 55 %, кто видят в нём тирана и преступника, — ошибаются, поскольку не поняли того, что Пиночет сделал, и нравственно-мировоззренчески готовы породить и поддержать новых «монтальв» и «альенде» — провокаторов, искренних политиканов, но политических пустоцветов и сеятелей бед.

Но это же касается и подавляющего большинства судей Пиночета в Россионии…

2.6. Была и альтернатива, однако…

Неизбежен вопрос: А была ли у Чили возможность избежать трагедии? — Объективно такая возможность была. Но эта возможность была закрыта нравственностью и миропониманием чилийской интеллектуальной “элиты”. Тем не менее история знает примеры и успешной модернизации, минуя катастрофу исторически сложившейся культуры и хаос.

На противоположном по отношению к Чили побережье Тихого океана есть такая страна Малайзия. Малайзия — небольшая страна южно-азиатского региона (территория — 330 тыс. кв. км, население — 25 млн. чел.), до 1952 г. — колония Великобритании. В 1952 году её население составляло всего 5,8 млн. чел., т. е. меньше, чем во многих областях России. Национальный состав: малайцы, китайцы, индийцы — представители весьма различных по своему характеру культур, имеющих продолжительную историю самостоятельного развития. По государственному устройству Малайзия — конституционная монархия: каждые пять лет 9 султанов выбирают монарха на этот срок. Её положение в середине ХХ века было гораздо хуже положения Чили, тем не менее её руководители смогли избежать катастрофы культуры и трагедий, аналогичных чилийской, и успешно провели модернизацию страны. С 1981 г. по 2003 г. премьер-министром Малайзии был Махатхир Мохаммад, под руководством которого и была совершена модернизация.

Уже после того, как Махатхир Мохаммад оставил пост премьер-министра Малайзии, 14 марта 2004 г. он выступил на VI Конференции ADVISTA ARABIA, проходившей в Джадде (Саудовская Аравия). В своём выступлении “Опыт динамичного развития” он рассказал о принципах политики, позволившей провести модернизацию страны^[32]. Ниже мы приводим с некоторыми сокращениями его доклад (нумерация соответственно цитируемой публикации):

«2. Позвольте начать с констатации тривиального факта: ничто не находится в покое. Со временем всё меняется. Можно противиться изменениям, проявлять ортодоксальность или консерватизм, но нельзя сколь угодно долго отвергать перемены. Мы можем либо принимать изменения в том виде, в котором они наступают, либо влиять на них. Конечно, мы и сами в состоянии вызвать перемены. Любые наши действия это источник перемен в будущем.

(…)

5. В Малайзии мусульмане составляют лишь 60 % населения. Когда-то 99 % населения исповедовали ислам, но они не оказывали влияния на изменения, не управляли переменами, которые произошли в результате западной (британской) колонизации. Отказавшись приспосабливаться к переменам, вызванным потребностью колонизаторов в развитии колоний, мусульмане самоустранились, оказались в добровольной изоляции, и тем самым, поставили себя в положение маргиналов, в то время как потребности страны, в экономическом развитии которой англичане были заинтересованы ради собственного обогащения, стали удовлетворять иммигранты из Китая и Индии. Был период времени, когда малайцы-мусульмане даже оказались в меньшинстве у себя на родине. К счастью, развитие событий в мире привело к уменьшению доли иммигрантов. В период независимости малайцам-мусульманам с трудом удалось оказаться в большинстве в Малайзии.

6. Сегодня слишком поздно менять демографический состав страны. Чтобы выжить и сохранить релевантность, малайцы должны измениться и адаптироваться к необратимым изменениям. Здесь следует отметить, что в большинстве стран, где проживают представители различных народов и рас, не просто не приемлют такого рода демографические изменения, но даже пытаются восстановить положение, существовавшее в прошлом. Неизменным результатом такого подхода становятся бесконечные конфликты на расовой почве, отсутствие политической стабильности и вспышки насилия. Однако в Малайзии, малайцы-мусульмане решили приспособиться к сложившейся ситуации и трудиться совместно с потомками иммигрантов. Сохраняя свою мусульманскую веру и черты характера, присущие их собственной расе, они адаптировались к изменениям, которые произошли в результате деятельности англичан и чуждых в расовом и культурном отношении иммигрантов. Составляя лишь незначительное большинство, они сумели остаться наиболее влиятельной политической силой в своей собственной стране. Разумно воспользовавшись своей силой, они смогли сохранить сотрудничество с представителями других рас для того, чтобы обеспечить стабильность в стране и возможность дальнейшего развития.

7. Пришлось внести изменения не только в принципы межрасового сотрудничества, но и в систему управления страной. Малайзия не могла вернуться к доколониальному феодальному политическому устройству, когда девять султанов управляли своими небольшими султанатами. Необходимость перемен была очевидна.

8. Вместо республиканского устройства, малайцы-мусульмане, совместно с не-малайцами, выработали конституцию, установившую в стране систему парламентской демократии во главе с конституционным монархом (не обладающим исполнительной властью). Таким образом, удалось удовлетворить потребности людей без замены монарха президентом. Каждые 5 лет девять малайских Султанов избирают одного из них на должность Верховного Правителя. Это нововведение имеет прагматический характер и направлено на удовлетворение особой потребности в современном демократическом правительстве. Практически все слои общества удовлетворены этими переменами, ибо они позволили сохранить традиционный феодализм без нарушений прав человека. Оказалось, что выбор в пользу демократии был сделан правильно. Малайзия стала управляемой и стабильной страной, у нас нет давления на правительство с требованием демократизации, что мы наблюдаем в других странах.

(…)

14. Обретя независимость, мы не пошли по пути национализации иностранных предприятий. При британском правлении основными источниками экономического роста были добыча олова и продукция плантаций каучуконосных деревьев. Практически все шахты и плантации находились в собственности англичан. В первое время мы не обладали специальными знаниями в этих сферах, и национализация могла привести к краху предприятий.

15. Вместо этого Малайзия предложила принять участие в экономическом развитии страны ещё большему количеству иностранных компаний. Шахты и плантации не могли обеспечить быстро растущие трудовые ресурсы рабочими местами. Нам пришлось провести индустриализацию, т. е. перейти к производству промышленной продукции. Не обладая собственными ноу-хау, капиталом, навыками управления и знанием рынка промышленных товаров, мы решили стимулировать иностранные инвестиции в производство. Всё что нам было нужно — это создание рабочих мест для нашего народа. Поэтому мы остановили свой выбор на тех видах производства, которые нуждались в значительной рабочей силе.

16. С такими предприятиями связано множество дополнительных выгод и источников дохода. Поставки иностранным предприятиям рабочей силы, сырья и оказание им иных услуг способствовали тому, что наш народ стал богаче. Более того, вскоре мы стали настолько хорошо ориентироваться в производстве и экспорте, что создали нашу собственную промышленность. Результатом успешной стратегии стало и то, что сейчас у нас наблюдается нехватка рабочей силы, а инвестиции малазийцев часто превышают прямые иностранные инвестиции. Соответственно возросли заработки граждан Малайзии, существенно увеличился государственный доход. В нужное время малазийцы смогли приобрести на фондовой бирже все плантации каучуконосов и шахты, ранее принадлежавшие иностранцам. Развитие было столь успешным, что мы смогли приобрести за границей ряд предприятий, производящих всемирно известные марки товаров.

17. (…) Британцы недостаточно хорошо обучали наших администраторов. Если бы мы завоевали независимость в результате войны, то борцы за свободу пинком вышвырнули бы британских государственных служащих, и заняли бы их места. В этом случае борцы за свободу вполне могли бы оказаться неспособными обеспечить хорошее управление страной.

18. Мы обрели независимость в результате переговорного процесса и разрешили британским служащим работать в прежней должности до тех пор, пока наши люди не научатся исполнять их функции. Переход от британского колониального правления к независимой администрации Малайзии прошёл гладко. Самым важным из воспринятых нами принципов был принцип профессионализма в сфере государственной службы, армии и полиции. Эти структуры являются профессиональными и не могут быть вовлечены в политику. Вместо этого, они соглашаются с тем, что их роль состоит в оказании услуг любому избранному народом правительству. Это позволяет предотвратить военные перевороты или отказ части таких структур сотрудничать с избранным правительством. Поэтому избранное правительство имеет возможность эффективно планировать и осуществлять меры в области политики и экономического развития. Чиновники, полицейские и служащие вооружённых сил, а также члены избранного правительства не имеют права заниматься бизнесом.

19. При англичанах не было никакой демократии. Поскольку независимая Малайзия выбрала демократию, требуется менять не только структуру правительства, но и настрой людей.

23. (…) При британской политике, проводившейся под лозунгом «разделяй и властвуй», этнические малайцы могли заниматься только сельским хозяйством, иммигранты из Индии работали на плантациях каучуконосных деревьев, некоторые из них становились профессионалами низшего звена, а городское бизнес-сообщество состояло из китайцев. Расы были разделены не только по своим функциям, но и в пространстве: малайцы жили в сельской местности, индусы — рядом с плантациями, а китайцы — в городах.

24. Безусловно, трудно их объединить так, чтобы все они считали себя малазийцами. В целом, китайцы были самой успешной и состоятельной частью общества. Малайцы, самые бедные из всех, естественно, были оскорблены богатством китайцев. Будучи коренным населением, они требовали равного доступа к богатствам страны.

25. В 1969 в Куала-Лумпуре вспыхнул бунт на расовой почве, после чего толпы малайцев, недовольных результатами всеобщих выборов, по итогам которых китайская оппозиция получила большее число мест, чем ожидалось, атаковали китайцев практически по всему району их проживания. Судя по всему, на тех выборах, когда основная борьба проходила между UMNO^[33] и так называемой Исламской партией, проживавшие в городах китайцы отказали в поддержке китайской партии из состава коалиции и не оказали поддержки коалиции малайских кандидатов.

26. Когда начались беспорядки, правительство еще не было официально сформировано, поэтому было создано временное правительство, объявившее о введении чрезвычайного положения на территории всей страны; и которое очень скоро сделало ситуацию управляемой. Но недостаточно было ограничиться восстановлением закона и порядка. Нужно было что-то сделать для предотвращения новых бунтов на расовой почве.

27. В то время все в мире считали, что Малайзия безнадёжна. Говорили, что расовая нетерпимость в этой стране является неотъемлемой чертой и периодическое повторение столкновений неизбежно. В Малайзии не будет политической стабильности. Разумеется, ей не суждено стать развитой страной. Подобно многим другим бывшим колониям европейских стран она погрузится в анархию и нищету.

28. Но лидеры-представители различных рас, входившие в состав Коалиции, не отказались от идей межрасового сотрудничества и правительства, в котором представлены все расы. Малайцы отвергли предложение о том, что к власти должно придти правительство, состоящее только из малайцев (что было возможно, фракция малайцев-членов парламента, входившая в состав Коалиции, и малайцы из оппозиции составляли большинство). Вместо этого был образован Национальный Оперативный Совет, в состав которого вошли политики из партий Коалиции, оппозиционных партий, представители государственных служащих, военные и представители полиции; он был призван временно управлять страной, установить причины беспорядков и сформулировать стратегию ликвидации, или хотя бы ослабления межрасового противостояния.

29. Все были убеждены, что причиной волнений были не расовые или религиозные конфликты, а доведённое до высшей степени экономическое неравенство между малайцами и другими коренными народами с одной стороны, и китайцами и индийцами с другой. Для преодоления этого дисбаланса была разработана Новая экономическая политика (НЭП).

30. Задача оказалась крайне сложной. На долю малайцев приходился только 1 % экономического богатства страны, на долю китайцев и индийцев — 30 %, а всё остальное было в руках иностранцев. В соответствии с НЭП, коренному населению полагалось 30 %, китайцам и индийцам 40 %, а иностранцам 30 %. Это означает, что доля малайского/коренного населения должна была возрасти на 3000 %, в то время как доля китайцев/индийцев — на 33 %. Но на самом деле рост должен был оказаться ещё выше, поскольку за год действия исходного варианта плана показатели экономического роста выросли почти на 7 %.

31. Это перераспределение должно было осуществляться не путём изъятия части богатств у китайцев и иностранцев для передачи малайцам, а посредством увеличения «экономического пирога» и обеспечения того, чтобы темпы роста доли малайцев были в 100 раз выше темпов роста доли не-малайцев. С учётом того, что китайцы и индийцы ведут себя в бизнесе гораздо динамичнее, можно было заключить, что для достижения поставленной цели понадобится чудо.

32. А теперь коротко о результатах. Сейчас малайцы владеют 20 % значительно выросшей экономики Малайзии. Они больше не ощущают себя людьми, лишёнными прав, исчезло чувство обиды на китайцев. От НЭП выиграли все, причём настолько существенно, что когда в результате финансового кризиса^[34] экономика была подорвана, не было никаких вспышек насилия на расовой почве, хотя в других странах происходили такие столкновения.

33. По существу, мы стали свидетелями триумфа управления изменениями в Малайзии в период финансового кризиса. Это было непросто, но в результате в Малайзии весьма эффективно удалось сохранить стабильность и продолжить развитие.

34. Увеличение «экономического пирога» требует проведения многочисленных изменений стратегии. Нужно ускорять процесс индустриализации, а иностранным и местным инвесторам предлагать прогрессивные стимулы. Правительство должно периодически заниматься делами бизнеса через систему различных агентств (министерств). Но основным средством, позволившим увеличить долю малайцев в бизнесе, была приватизация. И всё время необходимо внимательно следить за тем, как осуществляется распределение богатства между представителями разных рас.

35. В 1980-е гг., т. е. за второе десятилетие НЭП, рост ускорился. Доверие к Малайзии как к стране, в которую целесообразно инвестировать, было создано благодаря выполнению всех обещаний, данных инвесторам. Когда возникала необходимость внесения изменений, которые могли повлиять на бизнес, такие изменения относились только к новым инвестициям. Но подобных изменений было чрезвычайно мало. Вместо этого создавались новые стимулы, действие которых распространялось и на «старых» инвесторов.

36. В начале 80-х гг., т. е. раньше, чем в Европе, началась приватизация государственных монополий и сферы услуг, целью которой было ускорение создания инфраструктуры. Были и неудачи, но в целом, приватизация прошла успешно. Период неудач был, в основном, связан с экономическим спадом, последовавшим за финансовым кризисом 1997 — 1998 гг. При девальвации национальной валюты неудачи в бизнесе неизбежны.

37. Экономика Малайзии могла обрушиться, если бы девальвация её валюты была результатом деятельности финансовых спекулянтов. Но мы сумели преодолеть резкие перемены в деловом сообществе путём внесения в стратегию своих поправок.

38. Мы имеем в виду не только фиксированный обменный курс и продолжавшееся в течение одного года управление основными потоками, что способствовало восстановлению экономики. Был создан Национальный Экономический совет. По утрам члены Совета встречались на заседании, знакомились со всеми статистическими данными о функционировании экономики и разрабатывали способы преодоления любых опасных тенденций. Так, если возникал избыток собственности, проводились специальные аукционы по её продаже, в организации которых принимали участие все партии и правительство. Результаты оказались удовлетворительными.

39. Кроме того, предпринимались особые меры для обеспечения восстановления других секторов экономики. Постоянно выявлялись те секторы экономики, ускоренное развитие которых следовало стимулировать. Так, порты в Малайзии обладали потенциальными возможностями, но показатели роста были низкими. Были приняты специальные меры, способствующие их продвижению на рынок, и менее чем за 10 лет порты стали обрабатывать на 800 % больше контейнеров, чем прежде.

40. Проведение перемен требует постоянной бдительности и усилий. Хотя правительства могут содержать штат советников для консультаций, члены правительства должны лично разбираться в основах экономики^[35]. Ведь окончательные решения принимает правительство.

41. Для достижения успеха правительству недостаточно одной популярности. Важнее наличие навыков в области администрирования и управления, а также понимание экономики^[36]. Современное правительство не может заниматься только политикой. Оно должно заниматься вопросами развития, роста экономики, создания богатства для страны и её граждан, вопросами благосостояния страны^[37].

42. За 46 лет независимости Малайзия приобрела большой опыт управления процессом перемен. Поскольку в течение этого срока на регулярно проводившихся открытых выборах народ доверял власть одной и той же партии, удалось накопить опыт проведения перемен, необходимость которых выявляется с течением времени.

43. Сегодняшние методы решения проблем проведения перемен могут вполне подходить для сегодняшней ситуации, но для будущих перемен могут оказаться непригодными. Наступила эпоха информационных технологий, и в век мгновенной передачи информации и путешествий со скоростью звука прежние методы индустриализации страны могут оказаться неэффективными. Для того, чтобы управлять изменениями, связанными с возникновением новых технологий, Малайзии придётся разработать новые стратегические подходы.

44. Как Вы видите, Малайзия всегда бдительно следит за тем, какие перемены происходят в стране и за границей. Когда что-либо меняется, в действие приводится механизм для работы с этим явлением, начинается изучение и анализ проблемы, высказываются предложения и принимаются решения. Решение может оказаться как правильным, так и ошибочным, но всегда лучше сделать что-либо, чем предоставить ситуации бесконтрольно развиваться. Если решение оказывается неудачным, вносятся исправления, или предлагается и проверяется на практике новое предложение. Бог велик, и раз мы стараемся помочь себе сами, мы верим, что Бог нам поможет. Ошибок в управлении изменениями не бывает только у тех, кто ничего не делает^[38]».

Тем не менее её наработки и на основании короткого доклада Махатхира Мохаммада могут быть сопоставлены с печальным опытом Чили, СССР и постсоветской Россионии.

В Малайзии — самими малайцами — была разработана стратегия общекультурного и экономического развития, основанная на принципах:

1. Гарантировать всем профессионалам, желающим работать в стране, как минимум неухудшение их социально-экономического положения в процессе осуществления модернизации страны.
2. Распределение достигаемых эффектов экономического роста должно быть преимущественным в отношении обделённых и наиболее угнетаемых в прошлом этнических и социальных групп, с целью ликвидации межэтнических и межклассовых антагонизмов, преодоления вопиющего социального неравенства и разнородной (а не только потребительской) обездоленности масс населения.
3. Экономическая система должна быть многоукладной и в ней должны взаимно дополнять друг друга государственный и частный капитал — как внутренний, так и иностранный. Соответственно должна быть развита и функционировать система распределения полномочий и ответственности — «вертикаль власти», действующая на основе алгоритмически не противоречивого законодательства.
4. Вследствие того, что культура титульной нации Малайзии имеет корни в исламе — никакого кредитования под процент и привлечения заёмных средств из-за рубежа под процент не допускается^[39].
5. Правительство обязано управлять экономической системой страны в целом, включая и распределение между отраслями и регионами инвестиционных потоков государственного и частного капитала как внутреннего, так и иностранного. Т. е. государство обязано выявлять проблемы общественно-экономического развития, намечать цели развития, ставить задачи по достижению намеченных целей и координировать процесс их достижения. При этом члены правительства обязаны не полагаться на консультантов-профессионалов, а вникать в суть дела и думать, памятуя о Боге и Промысле. Это напрочь отвергает рекламируемую либералами Запада концепцию ухода государственности из сферы управления экономикой.
6. Главные показатели, характеризующие экономическое положение, — натуральные.

   Но сборка многоукладной по составу капитала экономики в хозяйственную целостность, спектр производства в которой отвечает потребностям общества в их интерпретации правительством, представляет собой процесс создания и удовлетворения финансовых интересов множества физических и юридических лиц.

7. Для обеспечения деятельности правительства необходимо эффективное — прогностическое по характеру его деятельности — учреждение (в случае Малайзии — Национальный экономический совет), работающее не с уже возникшими проблемами, а с тенденциями к возникновению проблем.

В Чили со времён Монтальвы всё было иначе: прежде всего — разжечь классовую борьбу; потом её подавить; потом довериться “профессионалам”, вскормленным на зарубежных книжках. Итог закономерен: утрата экономического суверенитета, потенциальный кризис в будущем и всё та же, но уже обострившаяся потребность в модернизации страны.

Это — ещё один показатель того, что трагедия Чили была запрограммирована библейской культурой в целом и порождённой в ней социологической наукой Запада, включая и доктрины её экономической науки.

3. Выводы

Выводы из Чилийской трагедии простенькие и безхитростные.

Выводы общие:

• Читать толстые книжки по социологии, истории и экономике без соображения и соотнесения их слов с собственным ощущением жизни — вредно.
• Также вредно строить своё представление о проблемах общества на основе публицистики, в большинстве своём представляющей проблематику, пути и средства её разрешения в примитивизированном до извращённости и мифологизированном виде.
• Если в толстых книжках, прочитываемых с соображением, не находится готовых рецептов диагностики актуальных проблем жизни общества и путей их разрешения, то надо наблюдать жизнь, соображать, воображать самим, памятуя о Боге и Его Промысле. Результаты такого рода деятельности — надо излагать в текстах в однозначно понимаемой лексике в единстве оглашений и умолчаний.

  Тексты следует тиражировать, привлекать к ним внимание тех, кто проявляет интерес к жизни общества и перспективам, — тогда тексты будут распространяться, и с их помощью будет формироваться мировоззрение и миропонимание, будет пробуждаться познавательный и творческий потенциал множества людей в обществе.

  Это также одно из средств сдерживания и обуздания эмоционально взвинченного политиканства и экстремистски активного верхоглядства, взращиваемых гуманистами-абстракционистами — словесниками без соображения.

• Политиканство как нагнетание эмоций по поводу реальных и мнимых проблем необходимо разоблачать без какой бы то ни было «политкорректности», называя явления в жизни общества по их существу.

Выводы частные:

• В СССР и потом в постсоветской Россионии с приходом к власти режима М. С. Горбачёва начал проводиться в жизнь тот же политический сценарий, что привёл к чилийской трагедии, но процесс разрушения страны и интеграции её обломков в «мировую цивилизацию» завис вследствие того, что Русь — не часть Запада (как Чили), а самобытная региональная цивилизация многих народов^[41].
• Модернизационный потенциал Руси не утрачен, хотя РПЦ и КПРФ — помеха модернизации — преображению России, поскольку и та, и другая до сих пор являются носительницами воззрений, приведших Русь к катастрофам 1917 и 1991 гг. соответственно.
• Модернизационный потенциал Руси может быть реализован только в проекте глобализации, освобождающем человечество от поработительных устремлений заправил библейского проекта глобализации.

Внутренний Предиктор СССР
11 — 24 декабря 2006 г.

Приложения

1. Абстрактно-гуманистический миф
об «ангеле» Альенде и «демоне» Пиночете

Приведём его в выдержках из статьи Олега Ясинского “САЛЬВАДОР АЛЬЕНДЕ, 11 СЕНТЯБРЯ 1973 ГОДА…”, опубликованной в “Советской России” (№ 101 (12444) ) 11 сентября 2003 г. в 30-летнюю годовщину свержения режима С. Альенде чилийскими военными во главе с А. Пиночетом.

«

Чили: тысяча и один день

Он должен был стать однажды президентом Чили. «Эта плоть — для бронзы», — сказал он о себе как-то полушутя одному из политических противников. Три раза подряд он проигрывал президентские выборы. В одном из интервью его спросили о том, какую бы эпитафию ему хотелось бы иметь на собственной могиле. Он ответил: «Здесь покоится Сальвадор Альенде, будущий президент Республики Чили».

АЛЬЕНДЕ было непросто стать лидером левых сил — со студенческих лет его считали «пихе», это слово значит в Чили нечто среднее между «пижоном» и «стилягой». Ему нравилась красивая и дорогая одежда, хорошая кухня, виски Чивас Ригал, он был неравнодушен к женщинам… У Альенде не было ничего общего с плакатным образом революционера-аскета, творящего историю из кельи собственных идеологических догм. Больше всего в жизни он любил саму жизнь и знал, что жизнь должна быть прекрасной во всех своих проявлениях.

Его требования к эстетике были частью этики, где не было ничего от позёрства или рисовки. Трудно сказать, насколько близки к «научному марксизму» были его убеждения. Наверное, по духу он был все же скорее социалистом-утопистом. Знавшие его лично говорят, что его главными чертами являлись чувство собственного достоинства и преданность друзьям и идеям.

На одной из пресс-конференций ему задали вопрос, за какую идею стоит умереть. Он сказал: «За ту, без которой не стоит жить».

Слово «народ», которое он часто употреблял, было для него наполнено высшим, почти религиозным смыслом, за которым стояли глаза и лица тех, к которым он относился с бесконечным уважением и бесконечной нежностью, и он чувствовал, что его личная миссия — стать инструментом, орудием в достижении миллионами обездоленных соотечественников права на образование, культуру, человеческую жизнь. Власть, которую он искал и к которой всю жизнь стремился, была для него средством для достижения его самой большой мечты — построения в Чили общества, основанного на справедливости и уважении к ближнему.

Когда он стал президентом, многие обвиняли его в «буржуазности» и «реформизме», требуя ускорить революционный процесс и порвать с «буржуазной конституцией». Его кодекс чести не допускал возможности нарушения им конституции, соблюдать и защищать которую он поклялся, принося присягу президента. Когда в Сантьяго просвистели первые пули, многие из вчерашних «революционеров» бросились по иностранным посольствам просить политического убежища. Альенде был сделан из другого теста.

В последние месяцы его правительства в стране царил хаос. Рассекреченные и опубликованные в позапрошлом году архивы ЦРУ подтвердили всё, что и так было известно. Спецслужбы США финансировали забастовки, парализовавшие чилийскую экономику, и организовали серию терактов и убийств в стране. Для дестабилизации положения в стране США передавали деньги как ультраправым, так и ультралевым. И в Чили находились собственные Усамы… Так что пусть никого не удивляют спустя 30 лет документы о подготовке нападений США на Югославию, Афганистан и Ирак и пусть никого не коробит от старого и избитого термина «империализм». Даже североамериканский посол войны Колин Пауэлл сказал в связи с ролью его страны в чилийских событиях, что «Соединённым Штатам в этой истории совершенно нечем гордиться». Все разговоры о «вмешательстве Советского Союза» оказались ложью. Сегодня в нашем распоряжении есть архивы документов КГБ и советской военной разведки с анализом чилийской ситуации и рекомендациями для ЦК. Советского вмешательства не было. Более того, Советский Союз отказал Чили в кредите, с просьбой о котором обратилось к нему правительство Альенде в условиях падения мировых цен на медь (в те годы — главного источника доходов для чилийского государства) и усиливавшегося экономического давления со стороны США. В последние годы десятки продажных журналистов в надежде на хорошее вознаграждение от пиночетовских фондов перелопатили тонны документации, но увы… Советский Союз в начале 70-х был слишком занят улучшением отношений с Соединёнными Штатами, и чилийский эксперимент, столь мало вписывающийся в советские представления о «правильных» социалистических революциях, вовсе не являлся для СССР приоритетной темой. Кроме того, все аналитические отделы советских спецслужб совпадали в выводах об обречённости правительства Народного Единства, т. к. в Чили не существовало никаких реальных механизмов по защите её «демократической революции». К сожалению, они оказались правы.

Тысяча дней правления Альенде останутся в памяти многих, как самое трудное и счастливое время их жизни. Множество детей из бедных семей впервые получили доступ к университетскому образованию, главное богатство страны — медь — было возвращено стране декретом о национализации, и всё это сопровождалось невиданным ранее всплеском культурной жизни и ростом национального самосознания… Впервые в мире в Чили строилось социалистическое общество, сторонники которого победили на свободных демократических выборах, и происходило это без каких бы то ни было репрессий против инакомыслящих и без стремления установить «диктатуру пролетариата».

Правительство Альенде было одной из немногих в истории попыток объединения очень различных между собой сил — от марксистов-ленинцев до левых христиан и социал-демократов. В правительственном блоке Народного Единства было всё, что угодно, кроме единства. Если компартия выступала за взвешенность и постепенность каждого шага, прекрасно понимая, что реальных рычагов власти у правительства куда меньше, чем кажется, руководство родной партии Альенде — Социалистической, одним из создателей которой являлся он сам, требовало от правительства и президента ускорения и радикализации революционного процесса. Выступавшие с зажигательными речами лидеры социалистов отталкивали от процесса благополучные средние слои и провоцировали военных. Вышедшее по идейным разногласиям из правительства Левое Революционное Движение (МИР) занималось самозахватом предприятий и поместий, пытаясь таким образом оказать на Альенде давление и заставить его отойти от конституционного пути реформ. Улицы и площади Сантьяго превращались в поле битв между ультраправыми боевиками и студентами — сторонниками правительства. В результате саботажа с одной стороны и некомпетентностью правительственных чиновников — с другой страна переживала постоянные трудности со снабжением продуктами и повсюду выстраивались очереди.

Чилийская олигархия и транснациональные корпорации, впервые ощутив реальную угрозу своим вечным привилегиям, в отличие от сторонников правительства проявили завидное единство и умело пользовались каждой из ошибок Народного Единства.

Тем не менее популярность его правительства росла. На президентских выборах в сентябре 1970 года Альенде получил 36,6 % голосов. Через два с половиной года, в марте 1973 года, на выборах в парламент за представителей партий Народного Единства было отдано 43,9 % голосов. Планы оппозиции на мирное, парламентское свержение Альенде провалились, и была сделана ставка на военный путч.

Однако к середине 1973 года ситуация в стране сильно изменилась. Три года саботажа и провокаций, вмешательство ЦРУ и разногласия внутри партий Народного Единства привели к нарастанию в Чили атмосферы хаоса, и правительство всё больше теряло контроль над ситуацией. Его социальная база начала сужаться, а давление на него изнутри и извне усиливалось. Политические руководства партий Народного Единства не могли договориться между собой и в то же время не позволяли Альенде действовать по собственной инициативе. Для выхода из этой ситуации стал необходим поиск компромисса со второй политической силой страны — правоцентристской Христианско-Демократической партией. Христианские демократы, возглавлявшиеся в те годы Патрисио Эйлвином, попытались с позиции силы навязать соглашение, подразумевавшее свертывание правительством программы социальных преобразований. Принять это условие значило бы капитуляцию и отказ от целей Народного Единства. Его неприятие значило открыть двери военному вмешательству. В этой ситуации Альенде, несмотря на сопротивление значительной части сторонников и прежде всего — руководства собственной Социалистической партии, принимает трудное решение. Он готовит проведение общенационального плебисцита на вотум доверия своему правительству и в случае поражения с-бирается подать в отставку и созвать досрочные президентские выборы. Днём публичного заявления об этом решении выбирается вторник, 11 сентября 1973 года.

Поражение правительства Народного Единства на этом плебисците было наиболее вероятным исходом, но, учитывая реалии того времени, это было единственным выходом, позволявшим сорвать переворот и тем самым спасти тысячи жизней и в то же время не отказываться от своих убежденй, идя на поводу у христианской демократии. Ставший президентом для и ради своего народа, Альенде не мог и не хотел играть чужими жизнями.

4 сентября 1973 года перед президентским дворцом Ла-Монеда состоялась самая большая из демонстраций в поддержку правительства. На ней было более миллиона человек. Народ пришёл проститься со своим президентом.

Наверное, он не раз представлял себе этот серый мартовский день 11 сентября^[42]. Низкая облачность осложняла приближавшуюся бомбардировку президентского дворца. В эфире — военные марши и первые декреты хунты. «Учитывая глубочайший социальный и моральный кризис, переживаемый страной, господин президент Чили должен немедленно передать свои высокие полномочия представителям вооруженных сил и карабинеров… Армия, военно-морской флот, военно-воздушные силы и корпус карабинеров полны решимости…». Помощи не будет. Он, демократически избранный президент Республики Чили, первый в мире демократически избранный президент-социалист, спокоен и сосредоточен.

Место президента — в президентском дворце. Вместе с ним — несколько десятков ближайших соратников, молодые ребята-добровольцы из личной охраны «ГАП» — «групо де амигос персоналес», президентская гвардия и группа следователей из МВД.

Еще восемь человек из ГАП, старшему из которых нет и тридцати, занимают позиции в здании напротив — в министерстве финансов. У них — легкое оружие и ни у одного из них — никакой военной подготовки. Против них — танки и авиация. Когда прозвучат первые выстрелы, двое из этих восьми бросят оружие и впадут в состояние безвольного оцепенения, которое будет прервано лишь контрольными выстрелами штурмующих. Остальные шестеро будут сражаться, стреляя по наступающим войскам из окон, а генералы-путчисты годами будут рассказывать миру басни о том, что с ними воевали тысячи вооруженных кубинцев.

В эти минуты, укрывшись в одном из дальних гарнизонов, Пиночет отдает своим писклявым, старушечьим голосом приказы.

Альенде отказывается от предложенного ему пуленепробиваемого жилета, потому что жилетов для других нет.

(…)

Один из руководителей социалистов Эрнан дель Канто прибывает в Ла-Монеду по поручению своей партии. Альенде отказывается принять его. Дождавшись подходящего момента, дель Канто сам подходит к нему:

— Президент, я пришел от имени руководства партии, чтобы спросить вас о том, что нам делать, где мы должны быть?

— Не понимаю, — отвечает Альенде.

Дель Канто, запинаясь, повторяет вопрос. Альенде раздраженно перебивает его:

— Я знаю, где мое место и что должен делать я. Никогда раньше вас не интересовало мое мнение, почему вы просите его именно сейчас? Вы, так много выступавшие и призывавшие, должны сами знать, что вам делать. О том, что является моим долгом, я знал с самого начала.

Звонит телефон. На линии — адмирал Патрисио Карвахаль, требующий немедленно соединить его с президентом. Альенде подводят к телефону. Молча и спокойно, склонившись над телефоном, он выслушивает предложение о самолете в случае сдачи. Когда Карвахаль заканчивает, Альенде резко, как сжатая пружина, выпрямляется и кричит в трубку:

— Что вы себе позволяете, продажные твари!.. Засуньте ваш самолет себе в ж…! Вы разговариваете с президентом Чили! И президент, избранный народом, не сдаётся!..

(…)

9:15 утра. Он садится в свое кресло и просит связать его с радио. Он прокашливается, чтобы очистить голос, и начинает говорить с тем глубоким чувством покоя, которое возможно только после преодоления страха смерти. Ему 65 лет, и это его последняя речь:

«Друзья мои, это моя последняя возможность обратиться к вам. Военно-воздушные силы бомбили радиостанции. «Порталес» и «Корпорасьон». В моих словах нет горечи, в них есть только разочарование, и они станут моральной карой тем, кто нарушил свою клятву… солдат Чили, командующим родами войск, самозваному адмиралу Мерино, сеньору Мендосе — генералу-холую, который еще вчера клялся в верности правительству, а сегодня назначил себя Генеральным Командующим Карабинеров. Перед лицом всего этого мне остается сказать трудящимся одно — я не уйду в отставку. Оказавшись на этом перекрестке истории, я заплачу жизнью за верность народа. И я уверен, что семена, которые мы заронили в достойное сознание тысяч и тысяч чилийцев, уже нельзя будет уничтожить.

У них есть сила. Они могут уничтожить нас. Но ни сила, ни преступления не смогут остановить социальные процессы. История принадлежит нам, и её делают народы.

(…)

Трудящиеся моей родины, я верю в Чили и ее судьбу. Другие люди переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвётся предательство. Знайте же, что недалёк тот день, когда вновь откроется широкая дорога, по которой пройдёт свободный человек, чтобы строить лучшее общество.

Да здравствует Чили! Да здравствует народ! Да здравствуют трудящиеся!

Таковы мои последние слова. И я уверен — моя жертва не будет напрасной. Я уверен, что она станет, по крайней мере, моральным уроком и наказанием вероломству, трусости и предательству».

(…)

Альенде возвращается в свой рабочий кабинет, потому что «должен взять некоторые документы». Последние из выходивших слышат его крик: «Альенде не сдаётся!» — и после этого звучит короткая автоматная очередь.

Сентябрь не везде осень. В Чили это весна. Но не любая весна — радость и цветение. Здесь это время боли и памяти, которые время не лечит.

Каждый год 11 сентября мы, чилийцы и нечилийцы, живущие в этой стране, идём на центральное кладбище Сантьяго. Сначала — к мемориалу «Пропавшим без вести» и казнённым, а потом — к могиле Сальвадора Альенде. Нас немного, всего несколько тысяч, потому что все эти тридцать лет из этой страны целенаправленно и постоянно вытравливалась память об этом. Потому что диктатура здесь смогла контролировать не только мысли, но и чувства миллионов чилийцев, разучившихся за эти 30 лет смотреть себе в сердце и другому — в глаза. Потому что человеку, кроме высоких чувств и мыслей, присущ ещё и животный страх, и 18 лет диктатуры в Чили оказались образцовым уроком страха, который большинство жителей этой страны, к сожалению, очень хорошо усвоило. Потому что чилийский флаг над Ла-Монедой, подожжённый и сожжённый ракетами путчистов, — не метафора, а реальность этой страны, которая не смогла больше стать той, что была до 11 сентября.

Многие из участников этих событий стали совершенно другими. Некоторые специалисты по зажигательным революционным речам, обвинявшие Альенде в буржуазном реформизме и 11 сентября спасшие свои драгоценные жизни в иностранных посольствах, стали сегодня представителями и администраторами транснациональных корпораций в Чили и в дни подобных годовщин не прочь порассуждать с высоких трибун об ошибках Народного Единства и покаяться в грехах собственной юности. Некоторые другие, скопив стартовый капитал на мировых кампаниях солидарности с Чили, завели собственный бизнес и оставили темы прошлого в прошлом. Другие, некогда юные министры правительства Альенде вернулись к политической власти в составе нынешнего правительства Чили и пытаются убедить нас в возможности неолиберализма «с человеческим лицом», устало смирившись с «невозможностью невозможного». Пожалуйста, сами возьмите эти два последних слова в кавычки.

Поэтому давайте вспомним в эти сентябрьские дни о президенте Чили Сальвадоре Альенде, жизнь которого вышла за рамки любого времени и смерть которого стала доказательством собственной невозможности. Потому что здесь, в Чили, как сказал Сарамаго, мёртвые живы и живые мертвы. И первые весенние цветы, падающие сегодня на могилу Альенде и других наших павших, всегда росли и растут вдоль той самой странной дороги, по которой пройдет свободный человек, чтобы строить лучшее общество.

Олег ЯСИНСКИЙ.
Сентябрь 2003 года.
Сантьяго, Чили

»

(Приводится по публикации в интернете: http://www.sovross.ru/2003/101/101_3_4.htm/).

Фрагмент дневника литератора Якова Кротова:

«Хуан Кобо (Новая газета, 11.01.1999) ещё раз … объясняет, чем плох Пиночет и почему неправы антикоммунисты, делая из него кумира. Альенде, по мнению Кобо, вообще не был коммунистом, был умеренно левым социалистом, который действовал сугубо мирными средствами, абсолютно уважал конституцию, не допускал ни малейшего „разгула леваков“. Переворот устроили военные, при активной поддержке США, потому что боялись того, что за Альенде могут придти коммунисты, как за Керенским — Ленин. Но ведь нельзя убивать человека за преступление, которое может совершить другой человек. Так и Клинтона можно свергать — его поведение может морально разложить весь мир. Ныне опубликованы документы ЦРУ, Киссинджера — последний наложил резолюцию в поддержку переворота: „Не вижу никаких оснований вмешиваться, когда эта страна может стать коммунистической в силу безответственности ее жителей“. И когда 11.09.1973 (Усекновение главы Предтечи — вот и верьте после этого в мистику дат) Пиночет устроил переворот, это была преувеличенная и антиправовая реакция. Альенде чилийцы, несмотря на провалы в экономике, на выборах поддерживали. Последовала не война с коммунистами, а обычный террор, в ходе которого погибло четыре тысячи человек. Общество резко расслоилось, хотя нищета скрыта. 30 % обогатившихся за Пиночета, 70 % потерявших — против. Но слышнее меньшинство, оно истерично. Разбогатела семья Пиночета — в Лондоне лечиться недешево. Пиночет не только убийца, но и вор — так всегда бывает. „Три года назад чилийские законодатели … решили провести расследование источников обогащения старшего сына Пиночета. Отец, заявив, что это представляет угрозу национальному согласию в Чили, повелел войскам окружить дворец Ла Монеда. При виде десантников со зверски разрисованными лицами и с полной боевой выкладкой парламентарии образумились“. Да, национальное согласие — страшная сила, им и Гитлер оправдывался, и в Россию ради него не пущают иностранных миссионеров. Конечно, национальное согласие есть согласие не нации, а имеющих власть говорить от имени нации. Лучше всего неправота Пиночета доказывается его недостойным поведением: чтобы избавиться от суда, он был готов объявить себя сумасшедшим, жена его заявила, что их семья „испытала такие страдания в последние месяцы, как никакая другая семья в мире в XX веке“, Пиночет „выразил сожаление“ по поводу гибели людей в Чили, заявив, что это было неизбежное следствие войны — хотя войны не было, был террор правительства. Процветание Чили в огромной степени обусловлено помощью США — сделали из страны витрину капитализма совершенно некапиталистическими методами, а хорошо известными нам парткомовскими. „А то, что в Чили разгорелись страсти среди сторонников генерала, не должно вводить в заблуждение. «Крикливое меньшинство» там бушует не столько потому, что обожает „тату“ (дедушку) Пиночета … сколько потому, что снова перепугалось: опасается, что после генерала могут привлечь к суду и их“. (Библиотека Якова Кротова, Дневник литератора с 16 по 22 января 1999 г.: http://www.krotov.info/yakov/dnevnik/1999/19990122.html)

И ещё фрагмент одной публикации:

«В Латинской Америке широко известна сатирическая песенка про “Пиноччо” (деревянную марионетку) — Пиночета, который говорит по-испански, а думает по-американски. В эпоху тотального проамериканского угара критиковать диктатора, посаженного на царствование оплотом мировой демократии и прогресса в лице США, становилось неприличным, особенно в кругах, почитающихся демократическими. С другой стороны события 1973 года были ещё памятны, и поднимать на щит Пиночета, не обливая грязью Альенде, было невозможно. Прав был Ларошфуко, заметивший, что люди „не осмеливаются открыто преследовать добродетель. Поэтому, готовясь напасть на неё, они притворяются, будто считают ее лицемерной или приписывают ей какие-нибудь преступления“.

Сальвадора Альенде записали в коммунисты, а тех, кто сопротивлялся хунте, кого в “краснобригадовцев” и террористов, кого — в элементарных преступников, которым поделом. Ну и, разумеется, заговорили об оправдывающей средства цели и летящих щепках. Забавно, что теоретики, оправдывающие подобные методы, как правило видят себя с внешней стороны колючей проволоки и очень обижаются, когда их куда-то волокут, подгоняя прикладами.

Не был нужен Альенде и российской оппозиции, уж больно недостойно выглядели её лидеры на фоне чилийского президента, подставлявшего под пули не чужую грудь, а свою и на деле, а не на словах сохранившим верность данному слову. Наступало время прагматиков, совесть стремительно выходила из моды и становилась смешной. Нравственный политик? Исполнение предвыборных обещаний? Цель не оправдывает средства? Вы что, с ума сошли?! Все воруют, все врут, все тянут на себя! Это „все“ служит прекрасным оправданием любой подлости, а людям не вполне утратившим совесть, но ее перешагнувшим, очень неприятно вспоминать о тех, кто выбрал другое — не сосиску, а честь, не безопасность, а совесть, не долг, а успешную карьеру. Нет, не вписывался Сальвадор Альенде в систему новеньких моральных ценностей новенькой российской элиты.

Зато Пиночет сделался своего рода знаменем радикальных рыночных реформаторов, причём тогда, когда у себя на родине терял остатки политического влияния. Впрочем, аналогичная судьба ждала и его российских поклонников. Окончательный идейный крах “младореформаторства” проявился в ходе августовского дефолта 1998 года, и с этого времени начинается третья переоценка чилийских событий. В России вспомнили, что “железный Пиночет” виновен в массовых убийствах, похищениях и пытках. Оказывается, советские газеты писали о чилийской диктатуре совершеннейшую правду, а весь цивилизованный мир осуждал и осуждает подобные методы и их носителей. Стало как-то неудобно поднимать на щит человека, в котором европейская юстиция и значительная часть соотечественников видит преступника.

Да, у Альенде были политические ошибки. Да, он не смог обеспечить устойчивого экономического роста в своей стране, а в первые годы правления Пиночета этот экономический рост был. Но, говоря об этом, не стоит забывать цену, которой это было достигнуто. Пиночетвоские преобразования привели к резкому социальному расслоению, появлению горстки богатых на фоне общего обнищания большинства. Того самого большинства, которое, предвидя это, в сентябре 1973 приняло сторону Альенде, как могло, сопротивлялось хунте, и 15 лет спустя страна все-таки вернулась на демократические рельсы.

Вот, пожалуй, и всё. Время расставило все акценты, а мы в порядке плюрализма и собственной совести можем брать за образец хоть Альенде, хоть Пиночета. Выбор прост, информация доступна, подумайте и решайте, кто вызывает большее уважение — врач, взявший в руки оружие, чтобы защитить то, во что он верил, или генерал, нарушивший присягу и заливший собственную страну кровью. Президент, погибший на своем посту, или экс-диктатор, не брезгующий ходить под себя, чтобы избежать судебной ответственности. Человек, погибший, защищая свободу, или старик, доживающий свое в богатом поместье под охраной, и страшащийся лишний раз выйти за его пределы.

Хочется верить, что большинство россиян изберут всё же не Пиночета, а что до Альенде, то отчего-то вспоминаются строчки песни, посвященной Александру Галичу:

»Вы в спокойствии тонете, но когда дурить бросите,
Вы его ещё вспомните, вы о нём ещё спросите»«

(Фрагмент публикации с официального сайта Веры Камши: http://www.kamsha.ru/journal/analitycs/allende.html).

1.1. Детали к портрету «эпохи Альенде»

1970 г. «Католическая церковь Чили официально объявила о неприятии капитализма и отказалась от всех имевшихся у нее ценных бумаг, а также от принадлежавших ей доходных земель и объектов собственности.

Создан Конституционный суд.

По результатам переписи население страны — 8 884 768 человек.

1971 г. Правительство С. Альенде приступило к национализации частных банков. Основана Партия левых христиан. Избирательный возрастной ценз снижен с 21 года до 18 лет. Валовой национальный продукт (ВНП) вырос за год на 8,5 %, в том числе промышленное производство — на 12 % и сельскохозяйственное производство — почти на 6 %.

«В стране уже экспроприировано около 500 помещичьих имений общей площадью более 1,2 млн. гектаров. Аграрная реформ в Чили набирает темпы». („Известия“ 25 апреля 1971 года).

Правительство Чили установило контроль над „Испано-чилийским банком“ — одним из трех самых крупных частных банков страны. Президент Чили Сальвадор Альенде направил в национальный конгресс новый законопроект, определяющий права индейцев мапуче. Принятие законопроекта положит конец долголетней дискриминации коренного населения станы. Предусматривается, в частности, возвращение индейцам, их насчитывается около 800 тыс. человек — незаконно отобранных у них в прошлом земель, организация крестьянских кооперативов, повышение общеобразовательного и культурного уровня мапуче». („Известия“ 21 мая 1971 года).

Президент С. Альенде обратился с ежегодным посланием Национальному конгрессу. „Президент сказал, что основной задачей Чили является построение социалистического общества и для достижения этой цели правительство будет опираться на демократические методы“. („Правда“ 23 мая 1971 года).

„К прочному единению со всем народом в борьбе за новую жизнь, за построение социализма в Чили и ликвидацию экономической и культурной отсталости страны призвал чилийских студентов президент Сальвадор Альенде, выступая на митинге в университете города Консепсьона. С. Альенде критиковал «ультралевый» экстремизм, проявляющийся порой среди студенчества. Он подчеркнул, что революционный процесс в Чили развивается в конкретной реальной обстановке, что общество нельзя преобразовать за один день“. („Известия“ 1 июня 1971 года).

„Совершено нападение на здание следственных органов, где ведется дело в связи с убийством бывшего министра внутренних дел Чили Переса Суховича. Его совершил один из участников убийства … Эриберто Саласар, который ворвался в здание с автоматом и гранатами, убил двоих сотрудников службы расследования и после этого покончил с собой“. („Правда“ 18 июня 1971 года).

«Конгресс на совместном заседании сената и палаты депутатов одобрил проект конституционной реформы. Согласно внесенным в конституцию изменениям, президент страны получил право национализировать медные рудники с выплатой компенсаций их владельцам. [Президент С. Альенде провозгласил в это время всеобщую национализацию предприятий горнорудной промышленности, позднее он объявил, что горнорудным компаниям не полагается никаких компенсаций, поскольку они долгое время получали прибыль, превышающую разрешенные законом ежегодные показатели, которую они вывозили из Чили начиная с 1955 г. Лишь американской „Юнайтед стил компани“ будет выплачена компенсация в 8 млн. долларов].

«Экспортно-импортный банк США отказался предоставить кредит Чили на покупку трёх американских самолетов. Банк мотивировал свое решение тем, что чилийские власти не дали „твердых гарантий“ относительно компенсаций за национализированное имущество американских компаний в стране. „Президент Чили Сальвадор Альенде расценил отказ банка в кредите, как попытку давления и вмешательства во внутренние дела страны. Выступая перед горняками медного рудника «Эль Сальвадор», президент подчеркнул, что размеры возмещения за национализированную собственность американских компаний будут установлены в соответствии с законами страны. Мы будем решительно защищать право Чили действовать согласно собственным законам. Президент призвал всех чилийцев к единству действий, чтобы дать достойный отпор иностранному давлению“. („Правда“ 16 августа 1971 года).

“Чилийские власти арестовали трех членов реакционной организации „Фидусиа“ и „Родина и свобода“, намеревавшихся взорвать дом, в котором живет президент Сальвадор Альенде. Как сообщает газета „Ультима ора“, у арестованных обнаружено большое количество взрывчатки». („Правда“ 15 октября 1971 года).

«Президент С. Альенде выступил на сессии ООН с заявлением о том, что против его страны ведётся кампания экономического удушения. Литература: Роман Г. Атиаса „И потекли денежки“.

«Нью-Йорк. „В США разгорается очередной политический скандал. В печать просочились документы, свидетельствующие о том, что американский монополистический капитал при поддержке ЦРУ и госдепартамента планировал контрреволюционный заговор в Чили с целью не допустить прихода к власти правительства Народного единства. Журналист Джек Андерсон, раскопавший секретные документы компании «Интернэшенел телефон энд телеграф компани» (ИТТ), с фактами в руках доказал это…“ („Правда“ 24 марта 1972 года).

«Национальная служба расследования Чили арестовала руководителя профашистской организации П. Родригеса. Ему предъявлено обвинение в незаконном хранении оружия и подстрекательстве к свержению правительства С. Альенде». („Правда“ 27 марта 1972 года).

6 аперля 1972 г. Президент С. Альенде накладывает вето на поправку к конституции, в соответствии с которой экспроприация частной собственности должна быть одобрена Национальным конгрессом.

„Члены ультраправых группировок в Чили совершили ряд бандитских нападений в южных районах страны. В городе Сан-Хавьер они направили мчащийся на полной скорости грузовик на толпу рабочих, убив одного из них. Другая группа напала на помещение комитета социалистической партии и пыталась поджечь его. Был обстрелян переполненный автобус, в котором ехали рабочие. В городе Вальдивия правые экстремисты забросали камнями радиостанцию «Камило энрикес» за поддержку ею правительства Народного единства“. („Правда“ 1 октября 1972 года).

„Правительство Чили предпринимает решительные меры для восстановления снабжения населения и промышленных предприятий предметами первой необходимости и сырьем, нарушенного в результате организованного реакционными силами саботажа хозяев крупных грузовиков. Министр внутренних дел республики Хайме Суарес заявил, что эти меры наряду с объявлением чрезвычайного положения в центральных провинциях и назначением правительственных представителей с широкими полномочиями предусматривают привлечение для организации перевозок шоферов-добровольцев, транспортных средств государственных организаций… Хайме Суарес подчеркнул, что правительство будет решительно привлекать к уголовной ответственности лиц, виновных в беспорядках, и добиваться возмещения нанесенного им стране ущерба“ („Правда“ 14 октября 1972 года).

„По заявлению заместителя министра внутренних дел Даниэля Вергара, в последнее время правые силы организовали более 70 диверсий на железных дорогах, вызвали серьезные повреждения на ряде телеграфных и телефонных линий, на промышленных предприятиях. Под нажимом реакционного руководства профсоюзов, объединяющих предпринимателей, а также под давлением фашиствующих банд многие коммерсанты отказываются открывать магазины… Правые силы не прекращают антиправительственную деятельность и в Национальном конгрессе. В частности, оппозиционные партии заявили о своём намерении внести «конституционное обвинение» сразу против четырёх министров — внутренних дел, сельского хозяйства, просвещения и министра экономики, развития и реконструкции…“ („Правда“ 1 ноября 1972 года).

Ноябрь 1972 г. Недельная забастовка закончилась только после того, как С. Альенде сформировал новое правительство, куда вошли трое военных.

Март 1973 г. На парламентских выборах КПЧ увеличила число своих представителей в палате депутатов до 25, а в сенате до 9. С весны 1973 г. в Чили начался экономический застой, быстро переходящий в кризис — как результат откровенной кампании дестабилизации, превратившейся в марте, после поражения противников С. Альенде на парламентских выборах, в вялотекущую гражданскую войну.

16 мая 1973 г. АРГЕНТИНА. Лидер чилийских фашистов Р. Тим, выступая по аргентинскому телевидению, заявил: „Если гражданская война является ценой за освобождение Чили от марксизма, мы готовы заплатить эту цену“.

28 мая 1973 г. В Чили подавлена попытка военного мятежа.

8 июня 1973 г. Ранкагуа. Ввиду угрозы прекращения забастовки на руднике „Эль Теньенте“ туда прибыли вооруженные отряды неофашистских группировок „Патриа и либертад“ и „Роландо Матос“, которые напали на автобусы с шахтерами, взорвали несколько установок по подаче воды на рудник, разгромили здание администрации и, захватив местную радиостанцию „Либертадор“, стали передавать в эфир призывы к свержению правительства С. Альенде.

К августу 1973 г. ультраправые взорвали свыше 200 мостов, шоссейных и железных дорог, нефтепроводов, электроподстанций, ЛЭП и других хозяйственных объектов общей стоимостью равной 32 % годового бюджета Чили. Из-за диверсий на ЛЭП и электроподстанциях к августу погибло 50 % собранных овощей и фруктов: остались без электроэнергии промышленные холодильники в хранилищах.

13 авгутса 1973 г. За один день фашисты провели полтора десятка взрывов на ЛЭП и электроподстанциях, лишив электроэнергии (а в крупных городах и воды) 9 центральных провинций с населением 4 млн. человек.

15 августа 1973 г. Из-за блокады дорог — и, следовательно, невозможности подвезти корма только в первой половине августа погибло 10 тыс.овец и 500 голов крупного рогатого скота.

20 августа 1973 г. В течение 24 часов в стране было совершено свыше 70 терактов, в основном направленные на разрушение инфраструктуры.

22 августа 1973 г. Чилийский парламент обвинил президента С. Альенде в нарушении законов страны.

К сентябрю 1973 в госсекторе и под контролем государства находилось св. 500 предприятий, которые давали ок. 50 % валовой продукции промышленности, государству принадлежали 85 % ж/д-сети. Было экспроприировано 3,5 тыс. латифундий общей площадью в 5,4 млн. га земли, к-рая была распределена среди безземельных и малоземельных крестьян. Под контролем государства находилось ок. 70 % внешнеторговых операций.

11 сентября 1973 г. Вальпараисо. Начало военного переворота на ВМФ. Офицеров и матросов, отказавшихся нарушить присягу и выступить против конституционного правительства, расстреляли, а трупы сбросили в море. Затем мятежные корабли высадили десант в Вальпараисо.

Сантьяго. Переворот в столице начался с захвата телевидения и бомбардировки радиостанций „Порталес“ и „Корпорасьон“. Следующим шагом была бойня на радиостанции „Магальянес“, которая передала в эфир последнее обращение к народу президента С. Альенде. Из тех, кто находился в редакции „Магальянес“, не выжил никто, включая технический персонал. Во время боев за президентский дворец „Ла-Монеда“ погиб президент Чили С. Альенде (родился 26.07.1908). К власти пришла военная хунта во главе с главнокомандующим сухопутными силами ген. А. Пиночетом, адмиралом М. Торибио, генералом Г.Ли и командиром корпуса карабинеров С. Мендосой. Все политические партии, входящие в блок „Народное единство“, запрещаются, а их руководители и рядовые члены подвергаются жестоким репрессиям.»

(По материалам сайта “Хронос”: http://www.hrono.ru/land/196_chil.html).

2. Буржуазно-националистический миф
о «демоне» Альенде и «ангеле» Пиночете

Приведём фрагмент одной из биографических справок о жизни и деятельности А. Пиночета, найденной в интернете. Это была самая пафосная из найденных пропиночетовских публикаций о его жизни и деятельности.

«В 1968 году Пиночета переводят на должность начальника штаба Второй Дивизии в Сантьяго. Но в конце того же года ему присваивается звание бригадного генерала, и он принимает под свое командование Шестую Дивизию, составляющую гарнизон г. Икике.

Ему также было поручено исполнять обязанности военного губернатора провинции Тарапака. Находясь на данном посту два срока, генерал вплотную занимался решением многих сложных социальных, экономических и политических проблем, относящихся, скорее, к компетенции чиновников из гражданских правительственных органов, нежели военачальников.

В январе 1971 года Пиночет ещё выше продвинулся по служебной лестнице, став дивизионным генералом (генерал-майором); он назначен командовать Гарнизоном Столицы Республики Чили города Сантьяго.

В первой половине 1972 года стал Начальником Генерального Штаба Сухопутных Войск Чили.

23 августа 1973 года, во время резкого ухудшения общей ситуации в стране, генерал Пиночет указом Президента Республики Чили Сальвадора Альенде Госсенса назначен Главнокомандующим Сухопутными Войсками.

К сентябрю 1973 года нараставший скачкообразно с 1970 года социальный и политический кризис достиг критической отметки, страна оказалась на грани гражданской войны, экономика — в полном параличе, а опиравшиеся на явное меньшинство общества правительство левого (с участием коммунистов) блока „Народное единство“ и Президент Альенде (социалист и франкмасон) не только прямо и косвенно способствовали разрастанию хаоса, но и вступили в абсолютно чуждый национальным интересам и чреватым трагическими последствиями внешнеполитический альянс с международным коммунизмом. В этих совершенно нестерпимых условиях, дабы уберечь страну от общенациональной катастрофы, вывести общество из глубочайшего кризиса и подавить состоявшее из чилийских и иностранных подданных террористическое движение левого толка, Вооруженные Силы и Корпус Карабинеров, являющиеся гарантами Конституции и ответственные за поддержание законности и общественного порядка, 11 сентября 1973 года, заручившись полной поддержкой судебной власти в лице Верховного Судьи Республики д-ра Энрике Уррутиа, были вынуждены взять в свои руки всю полноту государственной власти, распустили Национальный Конгресс, приостановили деятельность всех без исключения политических партий и организаций и обязались в возможно короткий срок восстановить в полном объёме нарушенную деятельность национальных институтов. Президент Альенде и правительство “Народного единства” были смещены; во главе Военного Правительства (Хунты) Республики, составленного из Главнокомандующих Военно-Воздушными Силами (генерал Густаво Ли Гусман), Военно-Морским Флотом (адмирал Хосе Торибио Мерино Кастро) и Корпуса Карабинеров (генерал Сесар Мендоса Дурран), стал Главнокомандующий Сухопутными Войсками генерал Пиночет (с 17 декабря 1974 по 11 марта 1990 г. — Президент Республики Чили). Экс-Президент Альенде после бессмысленного сопротивления во главе небольшой группы сторонников новым конституционным властям, приведшего лишь к ничем не оправданной гибели нескольких десятков чилийских военнослужащих, карабинеров и гражданских лиц, не воспользовался предоставленной ему Вооруженными Силами возможностью свободно покинуть пределы страны и покончил жизнь самоубийством.

Согласно Конституции, новое Правительство ввело в стране осадное положение и законы военного времени. Была проведена полная чистка в университетах от антинациональных элементов, установлена (по понятным причинам) временная цензура средств массовой информации и полностью запрещена деятельность партий и организаций марксистской ориентации. Также были введены определённые ограничения на влияние профсоюзов и выдворены за пределы страны все нежелательные, особенно занимавшиеся подрывной деятельностью и шпионажем, иностранные граждане. Военным трибуналам предоставлялись права, аналогичные гражданским судам.

Правительство провозгласило курс на укрепление свободно-рыночной экономики (при сохранении в неприкосновенности основных социальных завоеваний трудящихся), активную денационализацию, возвращение всей незаконно отнятой при предыдущих властях частной собственности, борьбу с инфляцией и стимулирование экономического роста. Должность экономического советника при Военной Хунте в течение некоторого времени занимал лауреат Нобелевской Премии американский профессор Милтон Фридман, основатель знаменитой “чикагской школы экономики”.

Так, в сложнейшей обстановке внутренней войны и международного давления началась славная эпоха Национального Возрождения, нашедшая свое теоретическое обоснование в знаменитой Декларации Принципов Военного Правительства Республики Чили, обнародованной в марте 1974 года и ставшей впоследствии основой для важнейшего документа “Национальные Цели Правительства Чили». Полным ходом пошло осуществление широкомасштабной программы кардинальных политических и социально-экономических реформ, которые в общих чертах определили направление всестороннего развития Республики на рубеже тысячелетий и стали прочной основой для успешного превращения Чили в современное государство постиндустриальной эпохи.

Необходимо упомянуть в качестве примера Административную Реформу, начало которой было положено указом Военного Правительства в 1975 году. Согласно ей, в политико-административном отношении страна была разделена на 13 областей, что, в свою очередь, дало импульс процессу децентрализации, развитию местного самоуправления и передаче на областной уровень значительного объёма полномочий, находившихся ранее в компетенции Центрального правительства в Сантьяго и, естественно приводившего на практике к непосильной нагрузке на его аппарат и чрезмерной бюрократизации. Областные правительства стали, вне всякого сомнения, ближе к народу, его нуждам, заботам и проблемам, и процесс принятия решений на провинциальном уровне значительно ускорился.

В 1977 г. Пиночет объявил, что поспешного, и поэтому грозящего хаосом и нестабильностью возвращения к полноценной демократии в Чили не будет, и что “Хунта сама решит, в какой срок власть будет передана гражданскому правительству, избранному на свободных и демократических выборах”. Однако постепенно расширялись пределы политической свободы, и вместо осадного было введено чрезвычайное положение.

В 1978 г. в ответ на гнусную античилийскую кампанию, разжигаемую международным коммунизмом и мировой закулисой, власти провели общенародный плебисцит, во время которого 75 процентов чилийских граждан решительно отвергли нажим “международного сообщества”, заявив о своей полной поддержке политики Хунты Пиночета.

Между тем, в 1976 году приступили к работе: во-первых, Государственный Совет (как консультативный орган при Военном Правительстве), и, во-вторых, Конституционная Комиссия, составленная из наиболее компетентных специалистов. Проведя глубочайший и всесторонний анализ самого разнообразного теоретического и практического материала, всесторонне изучив чилийский и зарубежный опыт государственного строительства, она выработала проект нового Основного Закона Республики, который 11 сентября 1980 года был вынесен на всенародный референдум и одобрен в обстановке свободы и безопасности подавляющим большинством граждан. Новая Конституция (которая действует и поныне) вступила в силу в 1981 году. Она вводила в стране республику президентского типа (с широкими полномочиями демократически избранного главы государства). Среди её несомненных достоинств — законодательное закрепление классического средства выражения прямой демократии: права граждан на инициативу и референдум, а также — деполитизации профессиональных и общественных (неправительственных) организаций.

В соответствии с Основным Законом 11 марта 1981 года Пиночет был провозглашён уже не временным, а Конституционным Президентом Республики (на последующий 8-летний срок), одновременно являясь Председателем Совета Национальной Безопасности и Главнокомандующим Вооружёнными Силами Чили в высшем в стране воинском чине генерал-капитана.

После того, как в конце 1970-х гг. наилучшим образом был разрешен острый кризис в отношениях с Перу, из-за которого Чили оказалось на грани безумной, практически братоубийственной войны с северным соседом, Правительство генерала Пиночета нашло выход также из очень сложной и деликатной ситуации, грозившей вооруженным конфликтом с Аргентиной; впрочем, отношения между двумя странами продолжали оставаться весьма натянутыми, и вновь обострились в 1982 году, во время Англо-Аргентинской войны из-за Мальвинских (Фолклендских) Островов. Однако в 1984 году при посредничестве, в присутствии и с благословения Папы Римского Иоанна-Павла II Чили и Аргентина (в которой в то время находилось у власти пришедшее на смену Военной Хунте гражданское демократическое правительство радикала Рауля Альфонсина) подписали Договор о мире и дружбе, нормализовавший наконец-то взаимоотношения двух братских стран.

Именно под девизом “Обретение мира” в 1987 году состоялся триумфальный визит Святейшего Отца^[43] в Чили, во время которого он был торжественно и с великими почестями принят Президентом Пиночетом, верным сыном Римско-Католической Церкви.

Военное Правительство Чили всегда стремилось к самым искренним и добрососедским отношениям с Боливией, и даже предлагало властям соседней республики предоставить утерянный ею в XIX веке, в ходе Тихоокеанской войны, выход к океану.

Вообще, внешняя политика Правительства генерала Пиночета стала, в общем и целом, продолжением определившегося ещё в XIX веке курса чилийской дипломатии, который характеризуется подчеркиванием принадлежности Чили к Западной Христианской Цивилизации, поддержанием тесных отношении с традиционными союзниками и партнёрами (например, с Великобританией), умеренностью и определённым прагматизмом (так, на строгом принципе невмешательства в дела друг друга поддерживались взаимовыгодные отношения с КНР).

Помимо Великобритании (при консервативном правительстве верного друга генерала Пиночета баронессы Маргарет Тэтчер), наиболее близкие связи установились с ЮАР, Израилем, Парагваем, Уругваем, ФРГ (особенно с Баварией, где правил откровенно прочилийски настроенный лидер правого Христианско-Социального Союза Франц-Йозеф Штраус), в отдельный период — и с Бразилией. Особое внимание уделялось в Сантьяго всемерной поддержке находившихся на переднем краю войны с международным коммунизмом латиноамериканских республик (Сальвадор, Гватемала, Гондурас) и борцов за свободу Кубы и Никарагуа. Хунта сочла необходимым провозгласить бескомпромиссный антикоммунизм одной из основ своей не только внутренней, но и внешней политики, всегда активно содействовала борьбе свободолюбивых стран и народов против тирании безбожного марксизма, участвовала в работе Всемирной Антикоммунистической Лиги, ВАКЛ (ныне — Всемирная Лига за Свободу и Демократию, ВЛСД).

Среди немногочисленных же визитов Президента Пиночета в зарубежные страны выделяется его поездка в Мадрид в ноябре 1975 года во главе чилийской государственной делегации на похороны Каудильо Испании Генералиссимуса Франциско Франко Баамонде, перед которым генерал Пиночет всегда преклонялся, считая его одним из своих главных духовных учителей (значительное влияние на Пиночета оказал также пример Национального Вождя Индонезии генерала Сухарто, в 1965 году решительными мерами спасшего свою огромную страну от надвигавшейся коммунистической революции, кровавого хаоса и распада).

Отношения же с США, несмотря на поддержку Военного Правительства Чили со стороны республиканской администрации Ричарда Никсона, являлись весьма неровными, а иногда и натянутыми (в том числе и в консервативную эпоху Рональда Рейгана).

С 1985 года, в то время, как в мировой экономике наблюдался серьёзный спад, в Чили, напротив, начался период экономического процветания, стремительного роста деловой активности и производства в промышленности, сельском хозяйстве, сфере услуг и финансов (хотя оздоровление народного хозяйства в общих чертах наметилось ещё в 1976 году). Несомненными достижениями молодого министра финансов (1985 — 1989 гг.) д-ра Эрнана Бухи Бука, яркого представителя целой плеяды чилийских учеников и последователей Милтона Фридмана, стали заметный рост экспорта и резкое снижение инфляции. Всё это явилось прямым результатом успешного процесса институционализации и, соответственно, правильной социально-экономической политики Правительства Пиночета, направленной на полное раскрепощение хозяйственной активности, всемерную защиту частной собственности, борьбу с бедностью, на рост и укрепление среднего класса. В результате образцовых экономических реформ Военного Правительства Пиночета народное хозяйство Чили в настоящее время является одним из самых здоровых и процветающих во всем мире.

Красноречивым доказательством успеха реформаторской политики Хунты стал заметный прирост населения Республики: за 10 лет, с 1976 г. по 1986 г. — на 2 миллиона, то есть в среднем по 200 тысяч чел. в год.

В период пребывания генерала Пиночета у власти осуществлено множество проектов и преобразований на благо всей Чилийской Нации. Так, была построена протянувшаяся от Огненной Земли до самой границы с Перу меридиональная автострада “Аустраль”, положившая конец оторванности многих тысяч чилийцев, проживающих в отдалённых и труднодоступных уголках, от жизни остальной страны, и открыла доступ к неосвоенным до той поры районам с богатейшими залежами природных ископаемых, обширными лесными угодьями и с блестящими возможностями для развития индустрии туризма, в том числе международного.

Заметные достижения в экономике, успешный процесс институционализации и общая стабильность в стране позволили Военному Правительству с начала 1980-х годов ещё больше расширить пространство политической свободы (временное, по вполне объективным причинам ущемление политических прав и свобод граждан было основной причиной определённых внешнеполитических трудностей Республики Чили; тем не менее, Военное Правительство никогда не посягало — и не могло по своему характеру посягнуть — на свободу совести граждан, а уровень свободы экономической при нём вырос до небывалого за всю историю Чили как независимого государства уровня). К сожалению, этим смогла воспользоваться непримиримая оппозиция, в том числе поддерживавшееся врагами Чили террористическое подполье. Так, ответом международного марксизма на стабильное развитие страны стал призыв Коммунистической партии Чили (КПЧ) к “общенародному” (?!) вооружённому восстанию^[44]. Поэтому в ответ на резкое усиление подрывной деятельности в 1984 году Правительство вынуждено было вновь объявить осадное положение.

В сентябре 1986 году года Президент Пиночет был серьёзно ранен в результате злодейского нападения террористической группы КПЧ на его кортеж в столичном районе Ачулапас, у моста “Майпу”. К счастью, Президент остался жив, но пятеро его телохранителей пали смертью храбрых на боевом посту, а девять их коллег получили ранения…

Согласно положению Конституции, 5 октября 1988 года в Чили проводился общенародный плебисцит, в ходе которого большинство граждан (а именно — 55 процентов) высказалось за проведение 14 декабря 1989 года всеобщих, альтернативных и свободных президентских выборов, но — без выставления генералом Пиночетом своей собственной кандидатуры (данное положение предусмотрено было, опять-таки, Основным Законом). Выборы состоялись точно в срок и прошли наилучшим образом, в обстановке гражданского мира, спокойствия, законности и порядка. После этого 11 марта 1990 года Президент Пиночет передал бразды правления новоизбранному главе государства Патрисио Эйлвину Асокару, лидеру Христианско-Демократической Партии и кандидату оппозиционного блока “Объединение политических партий за демократию”, получившему 55 процентов голосов избирателей (между тем, на общенациональном референдуме 30 июля 1989 года большинство чилийцев высказалось также за проведение конституционных реформ в направлении большей демократизации и либерализации).

С тех пор Аугусто Пиночет продолжил службу Нации в качестве Главнокомандующего Сухопутными Войсками (в соответствии с положением Конституции — на 8 лет). Занимая данный пост, он уделил особое внимание разработке методов правильной оценки политической и социально-экономической ситуации, что впоследствии оформил в виде концептуального исследования о планировании и осуществлении процесса всесторонней модернизации чилийского общества, экономики и всех институтов государства. Эта монография, опубликованная в 1992 году, основана на глубочайшем и доскональном анализе чилийской, латиноамериканской и мировой истории и написана с учётом достижений современных науки и техники.

18 июля 1994 года генерал Пиночет внёс ещё один важный вклад в национальное развитие: была обнародована и опубликована его геополитическая концепция о завоевании и обороне Национально-Государственных Рубежей Республики Чили, — плод многолетних размышлений, тщательного теоретического исследования и накопленного в течение долгой жизни богатейшего практического опыта. Таким образом, завершающий этап службы генерала Аугусто Пиночета на благо и во имя Нации увенчан данной работой высочайшего профессионального уровня, написанной в помощь национальному правительству и на благо всей страны. Помимо того, в 1994 — 1997 гг. вместе с Начальником Генерального Штаба генерал Пиночет трудился над разработкой и успешным претворением в жизнь первой фазы Плана „Алькасар“, который, среди прочего, включает в себя:

— программу, стимулирующую офицеров и унтер-офицеров постоянно повышать уровень своего образования;

— всемерное содействие росту благосостояния и улучшению качества жизни чилийских военнослужащих и членов их семей;

— регулярное обновление и усовершенствование материально-технической базы Армии;

— правильную организацию и дислокацию воинских частей;

— своевременное, четкое и эффективное решение всех назревающих в Армии проблем, и т. д.

6 марта 1998 года Корпус Генералов Вооруженных Сил Республики Чили единогласно постановил присвоить генерал-капитану Аугусто Пиночету Угарте почетное звание Выдающийся Главнокомандующий Чилийской Армией. 10 марта 1998 года, согласно положению Конституции, генерал-капитан Пиночет, во время торжественной церемонии, состоявшейся на Плацу Чести Военного Училища города Сантьяго, передал бразды командования Сухопутными Войсками в руки генерал-лейтенанта Рикардо Исурьеты Каффарены (указ о чём был подписан Президентом Республики христианским демократом Эдуардо Фреем Руисом Тагле).

При этом, в присутствий многочисленных представителей власти во главе с Его Превосходительством Сеньором Президентом Республики Фреем, генерал Пиночет получил максимум почестей, соответствующих масштабу его выдающейся личности и торжественности момента. Согласно наложенным на него Конституцией обязанностям и являясь Экс-Президентом Чили, 11 марта 1998 года Аугусто Пиночет Угарте принёс присягу в качестве Пожизненного Сенатора Национального Конгресса Республики от своего родного города Вальпараисо.

4 июля 2002 года, чувствуя себя ответственным за мирное, стабильное и поступательное развитие Чили, Аугусто Пиночет добровольно сложил с себя полномочия Пожизненного Сенатора и, после почти 70 лет верной, беззаветной и честной службы Отечеству, окончательно вернулся в частную жизнь (омрачаемую, однако, изощренной психологической войной, ведущейся против него и его соратников темными силами)» (http://www.vojnik.org/pinochet.htm).

2.1. Детали к портрету «эпохи Пиночета»

«О Чили в нашей стране существуют исключительно “идеологические представления”. Когда за 17 тысяч километров от Москвы у власти был социалист Сальвадор Альенде, Советский Союз рассматривал Чили как своего „второго после Кубы друга в Западном полушарии“. Потом к власти в Сантьяго пришла военная хунта — и вновь Чили для нас стала набором клише: „фашизм, Пиночет, пытки патриотов“. Позднее уже развалился СССР — и вдруг все бросились перенимать опыт „экономического чуда, сотворенного в Чили“.

Страна, которая протянулась с севера на юг на 4 300 километров (расстояние от Москвы до Лиссабона), больше похожа на Испанию или Португалию, нежели на своих латиноамериканских соседей. В основном здесь проживают выходцы из Испании, Германии, Швейцарии, которые принесли в Чили порядок и пунктуальность. А главное — достаточно приличный уровень жизни для континента (минимальная зарплата, меньше которой работодатель не имеет права платить, — 320 долларов в месяц).

Когда я купил на Пласа де Армас в центре Сантьяго несколько открыток, заплатил за них 1000 песо (чуть больше доллара) и уже отошел от прилавка, молодая продавщица буквально бросилась за мной вдогонку. Догнав, дала мне сдачу в 100 песо, а главное — чек за покупку. „Зачем он? — спрашиваю. — Мне отчёт не нужен. А она отвечает: “Сеньор — берите, так положено со времён Пиночета”. “Так вашего Пиночета давно уже нет у вас у власти”. “Ну и что, страна-то осталась”, — был ответ.

Потом уже чилийцы мне рассказали, что самые страшные кары при Пиночете были за неуплату налогов: первый раз торговца, скрывшего доход (то есть не отчитавшегося по чекам), штрафовали на 20 тысяч долларов, а при вторичной “неточности” провинившегося просто сажали в тюрьму на два года.

До сих пор мало кто у нас задумывался о том, что же на самом деле произошло в те сентябрьские дни 1973 года, когда военные в Чили взяли власть, свергнув правительство Альенде. Практически все чилийцы, с которыми мне довелось пообщаться, говорили: если бы социализм в Чили тогда не свернул Пиночет, это сделал бы кто-то другой — иначе страну ожидал бы полный крах.

“Я повесил в своем кабинете фотографию, на которой меня приветствует Пиночет, и ничуть этого не стыжусь”, — рассказал мне владелец крупнейшей в стране круизной компании Константин КОЧИФАС. — Между прочим, когда у власти в Чили находился Альенде, у нас есть было нечего — каждому чилийцу в месяц полагалось 250 грамм масла, килограмм черного кубинского сахара и пакет рыбной муки из Перу. Я не знаю, что лучше — демократия и голод или “железная рука” и порядок. Я только знаю одно — при Пиночете в Чили перестали воровать, народ стал работать, и страна вылезла из беспросветной нужды”.

Сегодня Чили — один из экономических лидеров Южной Америки. Правда, наладить активное сотрудничество с Россией чилийцам пока так и не удалось. Ключевые партнеры для Сантьяго сегодня — США, Япония, Испания, а Россия не фигурирует даже в первой тридцатке.

Хотя в последнее время ситуация исправляется: мы продаём Чили водку, охотничьи ружья, химические удобрения и солярку. Чилийский «набор» для России выглядит куда предпочтительнее — это фрукты и овощи (по вкусовым качествам, как говорят, лучшие в Латинской Америке), пищевые добавки, медь, а также на два миллиона долларов ежегодно — вина, полюбившиеся гурманам во всём мире^[45]. У чилийцев есть идея отправить своего космонавта на международную космическую станцию на российской ракете. (http://www.conservator.ru/forums/free/posts/39628.html)

«Фотографии генерала Пиночета в тёмных очках обошли весь мир сразу после военного переворота 11 сентября 1973 года. Из книги, только что вышедшей в Сантьяго, выясняется, почему Пиночет не расставался с этими очками весь начальный период своего правления. Её автор, чилийская журналистка Мария Эухения Оярзун, опубликовала серию своих интервью с диктатором под названием “Аугусто Пиночет: диалоги с его историей”. “По глазам можно определить, что человек говорит неправду, а мне тогда часто приходилось лгать”, — признался Пиночет» (Журнал “Итоги”, 30 ноября 1999 г., стр. 5).

«Тысячи людей стали жертвами военного переворота, в ходе которого был свергнут законный президент страны Сальвадор Альенде. Как известно, Пиночет не только командовал войсками, взявшими штурмом дворец Ла Монеда, в котором погиб Альенде, но и вслед за этим в опоре на военные разведслужбы развязал кампанию террора против левых сил. Противников режима подвергали арестам, пыткам и казням. За 17 лет военной диктатуры в Чили бесследно исчезло от 30 до 40 тыс. человек.

В то же время у диктатора была своя социальная опора в лице сторонников жёсткого правления и либеральной экономики. А сам Пиночет, став главой военной хунты, а затем президентом страны, провёл серию успешных экономических реформ, что вывело Чили в разряд самых развитых стран Латинской Америки.

В конечном счёте созданный Пиночетом военный режим не закрепился. В 1988 году он поставил на референдум вопрос о продлении своих полномочий на восемь лет и проиграл. В 1990 году Пиночет покинул пост президента Чили, а в 1998 г. — должность командующего сухопутными силами. Политическая жизнь Чили вернулась на демократические рельсы. Нынешний президент Чили Мишель Бачелет пострадала во время диктатуры, а её отец умер после пыток в тюрьме.

Пиночет стал объектом расследований со стороны правоохранительных органов Чили, а также Испании. Против него было выдвинуто около 300 судебных исков с обвинениями в геноциде, пытках, убийствах и даже мошенничестве — присвоении миллионных сумм. Однако попытки привлечь генерала к суду были сорваны его адвокатами, ссылавшимися на судебный иммунитет Пиночета как сенатора и к тому же регулярно предоставлявшими медицинские свидетельства о его физической несостоятельности.

Пиночет неизменно называл понятие прав человека «изобретением марксистов», однако в свой последний день рождения, 25 ноября с.г., в специальном заявлении экс-диктатор признал свою политическую ответственность за «отдельные случаи нарушения прав человека» в период его правления» (Артур Блинов, “Пиночет вновь расколол Чили”, “Независимая газета”, 12.12.2006 г.).

«О чём думал новоиспечённый главнокомандующий накануне переворота? Он говорит, что молился и что ни он и никто не мог сказать, чем всё кончится. У него был выбор: отказаться или согласиться с решительно настроенными военными, которые, скорее всего, пошли бы на переворот независимо от его решения. Говорят, последней каплей, переполнившей чашу терпения военных, были кубинские агитаторы, которых заслали к чилийским морякам. И промахнулись. Построенный в британских традициях местный военно-морской флот счёл это оскорблением. Моряки решили, что пора действовать, и пришли с этим к Пиночету. И тот сказал: „Да“. Возможно, он уговаривал себя, что выбирает между верностью родине и верностью президенту. Возможно, он прикидывал, к чему могут привести страну и этого президента весьма влиятельные кубинские советники, явно набирающие мощь собственные левые, за которыми маячили заинтересованные советские, а также пустые полки магазинов и карточная система. А может быть, стоя перед наверняка нелёгким выбором, немолодой уже тогда генерал впервые пожалел, что не послушал отца, таможенного служащего, который прочил Аугусто медицинскую карьеру. Вместо этого мальчик упорно поступал и в конце концов поступил в военную академию, куда его дважды не принимали по причине слабого здоровья.

С тем же упорством он делал и всё остальное. Борьба с марксистами — так до конца. Проведение экономической реформы — так до полной победы либеральной экономики в стране. Целей было две: покончить с коммунизмом и поднять страну. Обеих он достиг. Обе ему засчитываются. И за то, и за другое он несёт полную от-ветственность.

(…)

По официальным данным, на совести военного режима более 3 тысяч погибших и пропавших без вести. Пиночет считает, что без “жёстких мер” было не обойтись. Он вообще относится к тем событиям как к войне, в которой ему противостояла 15-тысячная армия во главе с кубинским генералом. Официальный Чили до сих пор предлагает кубинцам приехать и разобрать тайные склады с оружием, так и сохранившиеся с тех времён. Не исключаю, что если бы в Чили началась полномасштабная гражданская война, то жертв могло бы оказаться куда больше, особенно с учётом пламенных революционных традиций на латиноамериканском континенте. Но это лишь предположение. По воспоминаниям же тех журналистов, которые оказались в Сантьяго в момент переворота, кошмары им снятся до сих пор.

Трудно сказать, снятся ли кошмары Пиночету. Трудно представить, какие внутренние монологи он произносит каждый год 11 сентября, во время торжественной мессы. Внешне всё просто: “Всё, что мы, военные, делали, мы делали для Чили, а не для себя, и нам не стыдно. Восемь лет назад мы добровольно отдали власть гражданским и считаем свою миссию выполненной”.

Четверть века спустя экономические успехи страны стали доминантой, в том числе и для многих чилийцев, при оценке роли Пиночета. Даже те, кто отнюдь не является фанатом чилийского генерала, признавали в разговоре со мной, что без Пиночета это было бы невозможно. К тому же военные здесь не запятнали себя коррупцией, как это произошло в Аргентине.

Да, внешне всё выглядит просто. Но генерал почему-то все же обезопасил себя статьёй в конституции о пожизненном сенаторстве, дающей право на неприкосновенность на родине.

(…)

Только после ареста Пиночета^[46] я до конца поняла смысл нашего с ним странного диалога о Сталине:

— Вы помните, у вас был такой Сталин? — В его глазах я была ребёнком, который может уже и не помнить о Сталине.

— Помню, конечно.

— Как вы к нему относитесь?

— А вы?

— Я вам не скажу. Но мне интересно, как вы к нему относитесь.

— Не люблю, он убивал людей, — ответила я, — хотя знаю, сколько людей, сказали бы другое: Сталин выиграл войну.

— Вот видите, — закончил Пиночет.

Что-то проскользнуло в его интонации. О чём он подумал? О том, что и ему не избежать этой участи? И что через 50 лет кто-то из чилийцев на вопрос о том, как он относится к Аугусто Пиночету, скажет: “Не люблю. Он убивал людей”. А кто-то ответит: „Он спас страну и сделал её процветающей“.

Так и будет. Так собственно уже есть. Потому что ни того, ни другого у Пиночета не отнять. И именно поэтому чилийцы никак не допишут учебник истории. Он заканчивается у них фразой: “А потом пришли военные и остановили коммунистов” (Сайт ALLBIO.RU:

http://www.allbio.ru/gov/pinochet/).

Фрагменты биографического очерка Владимира Шевелёва “Утро Аугусто Пиночета”:

«Я выполнил миссию, которую на меня возложил мой народ. Он не просто просил меня об этом — кричал во весь голос. Я не был глухим: слышал, как в парламенте осудили политику Альенде. Видел, как народ отворачивается от Альенде. Сегодня я чувствую себя удовлетворенным: моя миссия выполнена» — А. Пиночет. Из интервью газете „Комсомольская правда“ В сентябре 1992 года» (http://www.litportal.ru/genre91/author527/read/page/1/book3293.html)

«В сентябре 1992 года российский журналист брал интервью у генерала Пиночета.

— Почему вы решили добровольно отказаться от власти? Для Латинской Америки непривычно, чтобы диктатор отдавал власть добровольно!

— Да какой же я диктатор? — рассмеялся Пиночет.

— Тогда кем же вы были?

— Правителем Чили. Военные в Чили — это не политики, потому что мы, что обещаем, выполняем. Я выполнил все свои обещания До последней точки. Провёл корабль через все шторма. Времена были грозовые. Но руль я держал крепко. Когда всё улеглось — я передал власть в руки политиков. И обойденным или обиженным себя не чувствую.

Наш журналист, задавая генералу вопросы, исходил из того, что генерал Пиночет “отдал власть”. Однако дело обстояло не совсем так. Аугусто Пиночет после ухода в отставку с поста президента по-прежнему обладал немалой властью. Даже сам президент Патрисио Эйлвин, сменивший генерала на посту главы государства и правительства, возможно, не имел такой власти.

(…)

— Нужна ли России диктатура? — спрашивает у генерала Пиночета наш журналист.

— Я бы никому не советовал устанавливать диктатуру. Но в вашем положении постоянно бы спрашивал сам себя: как поступить, когда всё вокруг катится к хаосу и надвигается катастрофа?!» (http://www.litportal.ru/genre91/author527/read/page/3/book3293.html)

3. Чилийское “экономическое чудо”

Приведём фрагменты работы Стива Кангаса “Чикагские мальчики и чилийское экономическое чудо” в переводе Дмитрия Каледина:

«В 1970-м году, впервые в западном полушарии президентом был вполне демократически избран марксист, Сальвадор Альенде. В ходе всеобъемлющих социалистических реформ он национализировал не только медные рудники, но также и банки, и другую собственность, принадлежавшую иностранцам. Эти действия, вместе с перераспределением земли по плану аграрной реформы, вызвали глубокое отторжение в чилийских деловых кругах и среди правых. Как теперь документально подтверждено, организацией их в оппозицию режиму Альенде занялось ЦРУ. Последовала массивная забастовочная кампания, народные волнения и прочие политические провокации. В сентябре 1973-го года ЦРУ помогло генералу Пиночету устроить военный переворот. В ходе переворта Альенде погиб. Правительство Пиночета утверждало, что он покончил самоубийством; сторонники Альенде утверждали, что он был убит.

Новое правительство первым делом начало приватизировать предприятия, которые Альенде национализировал, и обращать вспять прочие социалистические реформы. Но собственного экономического плана у Пиночета не было. В результате к 1975-му году инфляция достигла 341 процента. В этом хаосе и появилась группа экономистов, известных как „чикагские мальчики“.

Чикагские мальчики были группой из 30 чилийцев, которые изучали экономику в университете Чикаго в период с 1955-го по 1963-й год. Обучаясь в аспирантуре, они стали последователями Милтона Фридмана, и возвратились в Чили, будучи полностью индоктринированными в теорию свободного рынка. К концу 1974-го они достигли управляющих позиций в пиночетовском режиме, возглавив большинство отделов экономического планирования.

Возникшее положение дел было уникальным в мировой истории. Хотя Пиночет и был диктатором, он целиком передал экономику чикагским мальчикам. Единственной его функцией осталось подавление политической и профсоюзной оппозиции предпринимаемым ими мерам. Такое разделение труда было представлено чилийскому обществу как устранение политики и политиков из управления нацией. Вместо них экономикой будут править технократы с учёными степенями, руководствуясь лучшей из существующих экономических теорий. Под этой теорией, само собой, понимался „неолиберализм“ Милтона Фридмана. Отныне политический курс будет определяться не лозунгами и не порочной демократией, но рациональной наукой.

В марте 1975-го года чикагские мальчики провели экономический семинар, который широко освещался всеми общенациональными СМИ. Для решения экономических проблем Чили была предложена радикальная программа экономии — названная „шоковой терапией“. На конференцию пригласили нескольких лидирующих мировых экономистов, в частности, чикагских профессоров Милтона Фридмана и Арнольда Харбергера. Неудивительно, что предлагаемая программа получила их высочайшую оценку. План включал в себя резкое сокращение денежной массы и правительственных расходов, массивную дерегуляцию рынка и либерализацию внешней торговли.

Этот план не принадлежал только чикагским мальчикам — его также поддержали Мировой Банк и Международный Валютный фонд. План был обьявлен необходимым условием предоставления Чили каких-либо займов. Похожие условия МВФ и Всемирный Банк ставили развивающимся странам по всему миру, — но никто не воплотил в жизнь их требования так полно и последовательно, как чилийцы. Интересно, что сейчас Мировой Банк ставит Чили в пример всему Третьему Миру. Почему, нетрудно понять: достаточно учесть огромный долг Чили и размер ежегодно выплачиваемых процентов. Вообще, разорение, долги, неравенство и эксплуатация, которые МВФ и Всемирный Банк разносят по всему Третьему Миру во имя „неолиберального развития“ заслуживают отдельного разговора. Два других вопиющих примера — Перу и Бразилия, но Чили — хуже всего.

Вскоре после конференции 1975-го года чилийское правительство приняло Программу Экономического Возрождения (ПЭВ). Первой фазой шоковой терапии стало сокращение денежной массы и правительственных расходов, что успешно снизило инфляцию до приемлемой величины. Однако эти меры вызвали рост безработицы с 9,1 до 18,7 процентов за период с 1974-го по 1975-й год — цифра, сравнимая с Великой Депрессией в США. Производство упало на 12,9 процента. Это была самая сильная депрессия в Чили с 1930-х годов (^[47]).

Тем временем, чтобы предотвратить политические последствия подобного шока, пиночетовский режим начал кампанию против потенциальных лидеров оппозиции. Многие из них просто „исчезли“. Нарушения гражданских прав в Чили более подробно будут описаны ниже — пока достаточно сказать, что рабочие “приняли” экономическую программу под дулом пистолета.

К середине 1976-го года экономика начала выздоравливать, и с 1976 по 1981 год было достигнуто то, что чикагские мальчики назвали “экономическим чудом”. В это время экономика росла на 6,6 процентов в год (для сравнения, экономика США обычно растет на 2,5 процента в год). Чикагские мальчики отменили почти все ограничения на прямые инвестиции из-за рубежа, создав „почти неотразимый пакет гарантий для зарубежных инвесторов“ с „невероятно благоприятными“ условиями (^[48]). Иностранные инвестиции и займы лавиной хлынули в Чили. Только займы с 1977-го по 1981-й год увеличились в три раза (^[49]). Из 507 государственных предприятий, созданных в Чили при Альенде и до него, чикагские мальчики оставили целыми и неприватизированными лишь 27 (^[50]).

Защитники чилийского эксперимента приводят “экономическое чудо” как доказательство его успеха. Но здесь важно не забывать простое экономическое правило: чем глубже депрессия, тем больше последующий рост. Зачастую рост всего лишь возвращает экономику туда, где она была раньше.

(…)

Чтобы понять, что происходит, полезно держать в голове две экономические идеи. Первая — это то, что в среднем за большие промежутки времени экономика всегда растет; во-первых, растет население, во-вторых, каждый работающий благодаря улучшающимся технологиям и растущей эффективности производства вырабатывает в единицу времени больше продукции. Разумеется, этот долговременный рост подвержен краткосрочным колебаниям, рецессиям и последующим подъемам. Но т. к. в целом мы видим рост, то глубокие рецессии должны сменяться еще более резкими подъемами.

Вторая идея — это различение между реальной и потенциальной производительностью. Термин „потенциальная“ несколько плох, потому что предполагает что-то воображаемое, в то время как эта производительность действительно существует. Потенциальная производительность — это то, сколько наша страна в принципе способна произвести (т. е. сколько у нас рабочих, заводов и т. д.) Реальная производительность — это то, какая часть этих ресурсов реально используется. Например, завод может быть потенциально в состоянии выпускать 3 000 машин в месяц, но в период депрессии реальная производительность может упасть до 1 500 машин в месяц. Как только завод вернется к полной загрузке, мы увидим реальный рост. Но потенциальный рост появится только тогда, когда построят второй завод.

Во время рецессии реальное производство падает — миллионы рабочих теряют работу, заводы простаивают. Но потенциальная производительность остается нетронутой. Во время подъема реальное производство снова приближается к потенциальному — миллионы уволенных рабочих возвращаются на пустые заводы. Таким образом возникает видимость роста. Отметим, что такой рост достижим сравнительно быстро и легко. Но после того, как все рабочие возвратились на работу, дальнейший рост должен включать в себя рост потенциальный — то есть строительство новых заводов и рождение новых рабочих. Легко видеть, что такого роста добиться гораздо сложнее.

И это было все, что произошло во время чилийского „экономического чуда“ — уволенные рабочие вернулись на свои места. Если же учесть и рецессию, и подъем, то Чили по параметрам экономического роста с 1975 по 1980 год окажется в Латинской Америке на втором месте с конца — хуже была только Аргентина (^[51]).

Даже учитывая все это, следует отметить, что большая часть роста в Чили была искусственной или фиктивной. С 1977-го по 1981-й год 80 процентов экономического роста касалось непроизводительных секторов экономики, вроде маркетинга и финансовых услуг. Среди этого роста очень велика доля доходов международных спекулянтов, привлеченных в Чили невероятно высокими процентными ставками — в 1977-м году они составляли 51 процент и были самыми высокими в мире^[52] (^[53]).

Интеграция Чили в мировой рынок сделала его экономику зависимой от мировой рыночной стихии. Международная депрессия, начавшаяся в 1982 году, ударила по Чили особенно сильно, сильнее, чем по любой другой латиноамериканской стране. Мало того, что пересохли все источники иностранного капитала и внешние рынки, так еще и пришлось выплачивать космические проценты по займам, сделанным в безумном экстазе предыдущих лет. Большинство аналитиков считают, что катастрофа была вызвана как внешними причинами, так и собственной, глубоко порочной экономической политикой Чили. К 1983-му году экономика Чили лежала в руинах. Безработица в некоторый момент достигла 34,6 процентов — что гораздо хуже, чем Великая Депрессия в США. Промышленное производство сократилось на 28 процентов (^[54]). Крупнейшие финансовые группы страны падали, ничем не поддерживаемые, и разрушились бы полностью, если бы не массивная помощь со стороны государства (^[55]). Чикагские мальчики сопротивлялись этой последней мере пока могли, — до тех пор, пока ситуация не стала настолько критической, что не оставалось никакого другого выхода.

МВФ предложил Чили займы, чтобы помочь справиться с отчаянным положением, но оговорил эти займы жесткими условиями. Чили должно было гарантировать выплату всего внешнего долга — невероятной суммы в 7,7 миллиардов долларов США. Весь пакет помощи должен был стоить Чили 3 процента от ВНП в течение следующих трёх лет. Все эти затраты были переложены на плечи налогоплательщиков. Интересно отметить, что, пока экономика процветала, рентабельные фирмы подвергались приватизации; когда же эти фирмы обанкротились, затраты на их спасение несло общество в целом. В обоих случаях, выиграли богатые (^[56]).

В 1984-м году, после получения займов МВФ, чилийская экономика начала поправляться. Снова был зарегистрирован исключительно быстрый рост, в среднем 7,7 процентов в год с 1986-го по 1989 (^[57]). Но как и в предыдущем цикле, рост был по большей части реальным, а не потенциальным. В 1989-м году ВНП на душу населения все еще оставался на 6,1 процента меньше, чем в 1981-м (^[58]).

Так и каков же итог за все время пиночетовского режима? С 1972 по 1987 год ВНП на душу населения упал на 6,4 процента (^[59]). В долларах, пересчитанных с учетом инфляции на 1993 год, в 1973 году доход на душу населения в Чили был более $3,600. Однако даже в 1993 году эта цифра восстановилась всего лишь до $3,170 (^[60]). В течение всей эры Пиночета (1974 — 1989), только пять латиноамериканских стран достигали худших показателей по доходу на душу населения (^[61]). И вот это защитники чилийского плана называют „экономическим чудом“!

Совокупные статистические показатели несколько лучше. С 1970-го по 1989-й год общий ВНП Чили увеличивался на никак не впечатляющие от 1,8 до 2,0 процента в год. Это медленнее, чем у большинства латиноамериканских стран, и медленнее, чем результаты самого Чили в 1960-х годах (^[62]).

(…)

Хаотическая экономика Чили и её в конечном счёте медленный рост — не худшее наследство чикагских мальчиков. За время пиночетовского правления уровень жизни чилийских рабочих попросту обвалился. На самом деле, именно это — действительно жуткая глава в истории режима.

По всем без исключения параметрам средний рабочий жил в 1989-м году хуже, чем в 1970-м. За этот промежуток времени часть национального дохода, приходящаяся на долю рабочих упала с 52,3 до 30,7 процентов (^[63]). Даже во время второго бума (1984 — 89) зарплаты продолжали падать.

(…)

К 1989-му году 41,2 процента населения жили ниже черты бедности, причём треть из них были просто в отчаянном положении (^[64]). Вокруг Сантьяго и других больших городов выросли трущобы, известные как poblaciones. Жизнь в них поддерживали las comunes — бесплатные суповые кухни. В 1970-м году дневной рацион беднейших 40 процентов населения имел энергетическую ценность 2019 калорий. К 1980 году эта цифра упала до 1751, а к 1990-му — ещё ниже, до 1629 (^[65]). Кроме того, количество чилийцев, не имеющих адекватного жилья, выросло с 27 процентов в 1972 году до 40 в 1988-м — несмотря на то, что новое правительство хвастливо обещало дать жильё всем (^[66]).

(…)

Неравенство доходов в Чили тоже стало хуже всего на континенте. В 1980-м году самые богатые 10 процентов забирали себе 36,5 процентов национального дохода. К 1989-му году эта цифра выросла до 46,8 процентов. За то же время, доля в совокупном доходе нижних 50 процентов населения уменьшилась с 20,4 процентов до 16,8 (^[67])»

(Приводится по публикации в интернете: http://imperium.lenin.ru/LENIN/29/pinochet.html).

Далее в статье сообщается об ухудшении экологии, в частности в районе столицы Чили — Сантьяго. Из примерно 15-миллионого населения Чили около 5 миллионов живут в Сантьяго и его окрестностях. Ухудшение экологии повлекло ухудшение показателей здоровья, прежде всего детей.

«Проблемы не ограничиваются Сантьяго. Половина страны из-за ошибочной промышленной и экологической политики превратилась в пустыню. Согласно оценке из исследования, проведенного Центральным Банком Чили, при текущих уровнях вырубки к 2025-му году леса в Чили полностью исчезнут (^[68]). Согласно тому же исследованию, из девяти видов рыб, промышляемых возле чилийского побережья, только один (сардины) увеличил свое поголовье с 1985-го по 1993-й год. Поголовье пяти упало катастрофически, от 30 до 96 процентов (^[69]).

Тут можно вспомнить, что чикагский экономист Рональд Коуз получил нобелевскую премию за теорему, по которой рынок самостоятельно решает внешние проблемы типа экологических. Пример Чили — собственного, личного эксперимента чикагских мальчиков — заставляет сильно подозревать, что теорема неверна^[70]»

(Приводится по публикации в интернете: http://imperium.lenin.ru/LENIN/29/pinochet.html).

Сообщается и об “успехах” в деле построения пенсионной системы:

«К 1988-му году лишь около четверти чилийских рабочих вносили достаточно, чтобы впоследствии получать минимальную пенсию — $1,25 в день (^[71])! По утверждению критиков программы, достойные пенсии в конце концов получат только 20 процентов записанных.

Хуже того, большая часть гипотетически высоких выплат по плану рассчитаны исходя из высоких показателей бурного экономического роста в конце 1980-х. Но этот рост был следствием глубокой экономической депрессии 1983-го года, и неизбежно должен был продолжаться несколько лет. Теперь, когда реальный рост приблизился к потенциальному, развитие чилийской экономики замедлилось. Поэтому пенсии будут ниже того, что сулят зазывалы.

В начале 1980-х, когда создавалась сегодняшняя система, правительство предоставило людям выбор: остаться на государственном попечении, или начать делать вклады в частную программу. Более 90 процентов граждан переключились на частный план. Однако это было достигнуто смесью из угроз, принуждения и краткосрочных побудительных выплат. Многие работодатели просто автоматически переписали своих работников на частную программы. Граждане, весьма нуждающиеся в наличных, получили кратковременную прибавку к жалованию; в то же время расходы тех, кто остался в государственной системе, возросли.

“Имея ту же информацию, что сегодня,” — говорит Сесилия Прадо, 17 лет проработавшая на государственной службе, — “Я ни за что не стала бы менять программу. При демократическом правительстве они бы никогда не смогли заставить нас это сделать. А если они когда-нибудь примут закон, по которому можно перейти обратно, начнётся великий исход (^[72])”.

Что скрывают многие защитники сегодняшней чилийской программы, так это то, что по старой программе рабочие получали не только пенсии, но и деньги на медицинские расходы, низкопроцентные займы на дома из пенсионных фондов и многие другие пособия. И эта программа обеспечивала 75 процентов чилийцев. Как только появились частные пенсии, все остальные пособия были отменены. Именно в результате этого чилийские „благотворительные пенсии“ для совсем нищих быстро выросли на 400 процентов и достигли легального максимума.

Очень показательно также то, что, когда Пиночет ввёл программу в действие, его армия и полиция остались при своих щедрых государственных пенсионных планах. Частные планы, удел масс, были, как видно, недостаточно хороши для тех, кто правил страной.

У этой развивающейся катастрофы есть много других аспектов, которые было бы слишком долго здесь описывать. Подведём только итог: убедить Америку в „успехе“ Чили можно только с помощью мошенничества высшего класса»

(Приводится по публикации в интернете: http://imperium.lenin.ru/LENIN/29/pinochet.html).

Конечно, Виталий Найшуль прав: пресловутые 90-60-90 не являются полной и исчерпывающей характеристикой красоты женщины, как и экономометрические показатели не вполне характеризуют качество жизни общества. Но всё же, согласитесь, что и статистика, если уметь ею пользоваться, даёт достаточно ясное представление о жизни общества.

Когда именно Стив Кангас написал свой доклад, фрагменты которого приведены выше, мы не знаем. Хронологически последний цитируемый в нём источник датирован 1996 г., на основании чего можно предполагать, что он написан около 10 лет тому назад.

И нет никаких оснований полагать, что в Чили с той поры что-то изменилось качественно. Для того, чтобы в ней произошли качественные изменения и началась действительная модернизация, необходимо, чтобы в её культуру пришла адекватная жизни социология и, в частности, экономическая наука; чтобы эти адекватные жизни науки лежали в основе государственного управления, которое должно освободиться от либеральных бредней.

И хотя всего этого в Чили пока нет, — всё-таки есть надежда, потому что жил в Чили один поэт, который оставил глубокий след не только в культуре своего народа.

4. Пабло Неруда — хранитель будущего Чили

Новая песнь любви к Сталинграду^[73]

Я говорил о времени и небе,
о яблоке, о грусти листопада,
о трауре утрат, дожде и хлебе,
но эта песнь о стали Сталинграда.

Бывало, луч моей любви влюблённой
невеста берегла с фатою рядом.
Но эта песнь — о мести, окрылённой
и освящённой здесь, под Сталинградом.

Пусть юный старец, ноющий уныло
о лебедях и о лазурной глади,
разгладит лоб и вновь воспрянет силой,
услышав эту песнь о Сталинграде.

Мой стих — не выкормыш чернильной жижи,.
не хлюпик, глохнущий при канонаде.
Он этой жалкой долей не унижен:
я был рождён, чтоб петь о Сталинграде.

Он плакал о твоих бессмертных мёртвых,
с тобою, город, взламывал осаду,
сверкая на штыках и пулемётах.
Набатом звал на помощь Сталинграду.

И вот повсюду бой священный начат:
в песках американцы топят гада,
гвоздят гремучую змею… И значит,
не одинока крепость Сталинграда.

И Франция, оправившись от плача,
под Марсельезу строит баррикады,
сжимая знамя ярости… И значит,
не одинока крепость Сталинграда.

Пикируя из темноты горячей,
когтями рвёт коричневую падаль
крылатый лев Британии… И значит,
не одинока крепость Сталинграда.

Чернеют в ней обугленные трубы,
но здесь и камень — недругу преграда,
уже горами громоздятся трупы
врагов у врат стального Сталинграда.

И перебиты лапы супостата,
чудовища, не знавшего пощады.
Торчат в сугробах сапоги, когда-то
грозившие пройти по Сталинграду.

Твой взор всё так же ясен, словно небо.
Неколебима сталь твоей громады,
замешенная на осьмушке хлеба.
О грань штыка, граница Сталинграда!

Твоя отчизна — это лавр и молот.
И видит вождь, как в рёве канонады
твой лютый враг вмерзает в лютый холод
и в снег, залитый кровью Сталинграда.

Уже твои сыны тебе добыли
победу — наивысшую награду
на грудь земли, простреленной навылет,
на грудь красноармейцу-Сталинграду.

Я знаю, что воспрянули недаром
сердца в чаду коричневого ада:
взошло созвездье красных командармов
на грозном небосводе Сталинграда.

И суждено надежде распуститься,
раскрывшись, как цветок в пучине сада:
написана великая страница
штыками и рассветом Сталинграда.

И обелиск из мрамора и стали
встаёт над каждым рвом и баррикадой,
над каждым алтарём, где умирали
твои сыны, твердыня Сталинграда.

И свищет сталь, буравя и взрываясь,
сечёт врага свинец кинжальным градом;
дрожит слеза, и закипает радость
сегодня здесь, в твердыне Сталинграда.

И вьюга заметает вражьи кости,
обломки перемолотой армады.
Бегут, бегут непрошенные гости
от молнии разящей Сталинграда.

Они прошли под Триумфальной аркой
и Сену осквернили серным смрадом,
поганили Париж гортанным карком,
чтобы подохнуть здесь, под Сталинградом.

Они топтали Прагу сапогами
и шли по воплям и слезам парадом, —
но втоптаны теперь навеки сами
в сугробы, в чернозём под Сталинградом.

Они изгадили и замарали
античную голубизну Эллады,
но в час разгула верили едва ли,
что час расплаты ждёт у Сталинграда.

И, растерзав Испанию, гарротой
они сдавили горло серенаде;
испепелили землю Дон-Кихота,
но сами стали пеплом в Сталинграде.

Голландию тюльпанов и каналов
они крушили бомбой и прикладом.
Но вот чернеют трупы каннибалов
в заснеженной степи под Сталинградом.

Они сожгли, злорадно завывая,
как волки, близко чующие стадо,
лазурный лёд Норвегии, не зная,
что скоро им скулить у Сталинграда.

Да здравствует твой непокорный ветер,
который воспоют ещё баллады!
Да здравствуют твои стальные дети
и правнуки стального Сталинграда!

Да здравствуют бойцы и комиссары,
богатыри, которым нет преграды,
и солнце, в небе пышущее яро,
и лунный свет ночного Сталинграда!

И в час, когда навек замрёт мой голос,
пускай осколок твоего снаряда
положат мне на гроб, а сверху — колос,
кровавый колос нивы Сталинграда.

И это будет памятник поэту,
которому иных наград не надо:
пусть я и не ковал твою победу,
но выковал острей клинка вот эту
стальную песнь во славу Сталинграда.

Это стихи чилийского поэта коммуниста Пабло Неруды. Пабло Неруда скончался вскорости после прихода к власти режима Пиночета 23 сентября 1973 г. (родился 12 июля 1904 г., нобелевская премия по литературе была присуждена ему в 1971 г.): к этому времени он был неизлечимо болен лейкемией.

«В конце сентября 1973 года по советскому телевидению показывали кадры из Чили.

Возбуждённые заплаканные люди шли нестройными рядами, салютовали сжатыми кулаками, пели „Интернационал“ и ‘Venceremos!’, кричали ‘Viva Neruda!’ Впереди процессии медленно двигался автомобиль-катафалк с закрытым гробом, усыпанным цветами; по бокам со скучающим видом шли солдаты с автоматами наизготовку и жевали резинку. В отдалении малым ходом ползли несколько бронетранспортёров. Хоронили Пабло Неруду, скончавшегося в Сантьяго 23 сентября.

Многим эти похороны показались очень странными. Прополз слух, что Неруда умер в Париже, а похороны — инсценировка, снятая с пропагандистскими целями в какой-то латиноамериканской стране. А может, и не в латиноамериканской…

Вопросы задавали следующие. Как могли военные власти Чили через несколько дней после кровавого переворота разрешить похороны поэта-коммуниста, неизбежно обязанные вылиться в политическую манифестацию? Как разрешили тщательно отснять похороны на плёнку? Как позволили вывезти плёнку за пределы Чили, зная, что её прокрутят все телекомпании мира, в том числе в недружественных новому режиму странах? Почему гроб с телом усопшего был закрыт?

С ходу опровергался последний вопрос-довод. Согласно христианскому похоронному обряду гроб из церкви до места погребения доставляется закрытым, открывают его только для последнего прощания. Так что ничего из ряда вон выходящего эта деталь не означала.

На остальные вопросы внятных ответов не было.

Позволим себе предположить: соображения таинственного характера вокруг кончины и похорон Пабло Неруды были вызваны скорее всего фатальным совпадением по времени смерти поэта-коммуниста и военного переворота, сбросившего режим, приходу к власти которого Неруда способствовал всеми доступными ему способами.

Идея фальсификации похорон Неруды могла прийти в голову сторонникам Альенде только с одной целью — использовать видеоматериалы как доказательство активного сопротивления народа Чили диктатуре. Реализовали они эту идею или нет — трудно сказать.

Традиции военных переворотов вообще, латиноамериканских в частности, не предполагают милосердия к поверженному противнику. Разрешить открыто, средь бела дня похоронить одного из самых ярых политических противников военного режима — почти невероятное добродушие для суровых людей в мундирах.

Однако коммунист Пабло Неруда к моменту захвата власти генералом Аугусто Пиночетом Угарте был ещё жив, но уже безнадёжно болен. Военный режим, с первых минут своего торжества проливший немало крови, не нуждался в дополнительном ухудшении имиджа запретом на похороны человека, умершего своей смертью. Напротив, подобный акт гуманизма играл на руку хунте.

Имел ли место „постановочный вариант“, действительно ли показанные по всему миру кадры запечатлели настоящие похороны Пабло Неруды — этого мы можем и не узнать, пока знающие люди не захотят поделиться своей осведомлённостью» (http://www.allabout.ru/a13125.html).

Но есть и то, что вне логики двухходовки смены власти в Чили «Альенде  Пиночет», а принадлежит процессам, граничащим с вечностью. Т. е. дело не в заботе А. Пиночета об «имидже» хунты. Однако, чтобы это понять, надо обратиться к фактам биографии П. Неруды. С 1939 г. он был на дипломатической службе в Мексике.

Вернувшись в 1944 г. в Чили, Неруда занялся активной политической деятельностью, был избран в сенат, где представлял провинции Антофагаста и Тарапака, но два года спустя, когда он публично осудил деятельность правительства и назвал чилийского президента Габриэля Гонсалеса Виделу марионеткой США, был обвинен в государственной измене, лишён парламентской неприкосновенности и после кратковременного пребывания на нелегальном положении бежал в Мексику^[74]. Чили он покинул через Аргентину, нелегально перейдя границу где-то на юге страны в Андах.

А. Широглазов написал об этом стихотворение^[75]:

Пабло Неруда

Он уходил через Анды.
За спиной оставалась страна,
вырезанная, как гланды,
из горла во время сна.
Снилось ему, как рвутся
сетки южных широт,
а не успел проснуться —
кровью наполнен рот.

Он уходил через горы
ниткой пастушьих троп.
Были короткими сборы
и вынужденным автостоп.
Были в газетах снимки,
жгли петитом слова:
„Миллион за поимку
Преступника № 2!“

Но у чилийцев Иуда
не народился на свет…
„Прощайте, сеньор Неруда,
великий чилийский Поэт!
Вы душу открыли настежь,
осмыслили нашу речь,
а нынче нам дарите счастье —
поэтов своих беречь…“

Он уходил в потемках.
Ламы^[76] несли багаж:
стихи в седельных котомках,
ружья и патронташ.
Вздыхали единородцы:
„Власть не простит талант…
Он никогда не вернется
на эту сторону Анд…“

Он уходил в Аргентину
ниткой пастушьих троп,
скорбно сутуля спину,
морща высокий лоб —
грустный божественный данник,
шкипер без корабля,
нобелевский изгнанник,
человек планеты Земля.

Но в это стихотворение не попал весьма значимый момент. Чтобы выйти на аргентинскую границу, надо было идти непролазным лесом. Управляющий лесосеками, куда нелегально прибыл Неруда для перехода границы, был коммунистом: он должен был обеспечить переход. Для этого управляющий, никому ничего не объясняя, организовал работы на лесосеке так, что выделил группу рабочих, которые вели просеку по направлению к аргентинской границе. В это время на лесосеку приехал её владелец, один из видных чилийских фашистов. Ему, естественно, донесли на управляющего и сообщили о том, что Неруда скрывается тут же. Однако этот фашист видел в Неруде чилийского Поэта № 1 — непреходящей значимости, а то, что он был коммунистом — было преходящим. И потому, фашист владелец лесосеки, бросил все наличные силы на прорубание уже начатой просеки в направлении аргентинской границы. И пока эту просеку рубили несколько дней, он и Неруда в его доме беседовали о поэзии. Когда просеку прорубили, владелец лесосеки снабдил Неруду всем необходимым и проводниками, которые довели его до границы, чтобы Неруда мог успешно её перейти^[77].

«Рикардо Нефтали Рейес Басоальто первоначально пробовал сочинять под псевдонимом “Сашка Жегулёв”. Так назывался роман русского писателя Леонида Андреева, а именно к русским писателям будущий лирик-эпик питал особое пристрастие.

В силу полной непроизносимости для испаноговорящих такой дикой славянской титулатуры, как „Сашка Жегулёв“, Нефтали Рейес от русского псевдонима отказался и решил поискать что-нибудь попроще.

Сам-то он, выпускник французского отделения филологического факультета университета Сантьяго, затруднений с выговором не имел, но…

Из славянского круга выйти не удалось. Фамилия чешского поэта Яна Неруды не содержала чуждых кастильской речи шипящих и жужжащих звуков, была кратка и элегантна.

На неё и пал выбор» (http://www.allabout.ru/a13125.html).

Семья была против литературных занятий П. Неруды и он вынужден был публиковаться под псевдонимом. Потом псевдоним вытеснил из употребления настоящие имя и фамилию.

Кроме того, Пабло Неруда — сам один из ярчайших поэтов человечества, в ХХ веке понял истинное значение А. С. Пушкина: в одном из стихотворений он назвал его просто и по существу «ангелом-хранителем Страны Советов».

---