Люди нашего общества

На сайте КПЕ размещена первая часть очередной аналитической записки ВП СССР «О состоянии Российского общества и возможностях дальнейшего развития». В газете мы публикуем одну из её глав.

Главным всеобще зримым событием начала прошедшего 11-летия был скоротечный распад Советского Союза в период с 18.08.1991 по 25.12.1991, что стало результатом целенаправленной политики, проводимой с середины 1980-х гг. режимом М.С.Горбачёва и его кукловодами как доморощенными, так и зарубежными.

И хотя распад СССР открыл пути для протекания многих общественных процессов как на бывшей его собственной территории, так и в остальном мире, однако мы ограничимся рассмотрением преимущественно тех явлений общественной жизни, которые локализованы в нынешних границах России.

Прежде всего, необходимо отметить, что толпо-“элитарный” характер статистически преобладающей в обществе этики (взаимоотношений людей), выражающей определённую холопско-господскую составляющую общественной нравственности, сохраняется и воспроизводится на протяжении всего времени, начиная с провозглашения в 1985 г. горбачёвской внутрипартийной мафией так называемой «перестройки».

По определению В.Г.Белинского: «толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету…»^[10]. Представитель толпы — толпарь. Его основное качество — нежелание и неумение самостоятельно думать и приходить ко мнениям, соответствующим реальному положению дел и направленности течения событий. Соответственно этому критерию “элита” — тоже толпа, но более информированная в некоторых вопросах, нежели простонародье. В толпо-“элитарном” обществе отчасти не-толпа — знахари, внимательные к потоку событий жизни, умеющие думать самостоятельно и внедрять «не мытьём так катаньем» своё мнение в психику окружающих под видом собственного мнения толпарей, либо как мнения безукоризненных авторитетов, которых они сами же и взрастили для того, чтобы необходимое мнение, возведённое в ранг авторитетного, было воспринято толпой в качестве безупречного.

При сохранении этого качества статистического преобладания бездумья, усугублённого беспамятством^[11] и неразвитостью самообладания у людей, информационно-алгоритмическая составляющая духовности толпо-“элитарного” общества преимущественно изменяется не в результате творчества живущих людей, а в результате формирования духовности вступающих в жизнь новых поколений изменяющимися жизненными обстоятельствами и ухода прежних поколений сначала из социально активной жизни, а потом в мир иной.

В процессе ухода в мир иной всякого поколения необходимо выделить два названные этапа потому, что переставая участвовать в общественном объединении труда, старики могут быть очень эффективно-деятельны в эгрегориальных процессах. При этом иерархический статус в эгрегорах представителей старших поколений в большинстве случаев выше, нежели младших, если и те, и другие не являются носителями человечного строя психики^[12]. Вследствие этого многие эгрегориально управляемые процессы в толпо-“элитарном” обществе оказываются непосредственно подвластны не амбициозной молодёжи, а старикам^[13], казалось бы отошедшим от дел^[14].

За прошедшие 11 лет почти полностью ушли из жизни поколения, которые к середине 1950-х гг. создали Советский Союз как «сверхдержаву № 2». Эти поколения не были однородны. В них были как искренние сторонники коммунистического идеала развития — большевики, так и его деловые противники (троцкисты и сторонники капитализма) и безучастные.

Пока представители поколения большевиков, рождённых в 1905 — 1914 гг., были активны и достаточно многочисленны, реставраторы капитализма просто не имели в СССР кадровой базы для осуществления своих намерений. Поэтому ничего подобного открытой реставрации капитализма, как это произошло после 1985 г., в период их жизни произойти не могло даже при том, что это поколение большевиков было деморализовано ложью ХХ и XXII съездов КПСС^[15], что сыграло роль нравственно-этической эгрегориальной санкции на лицемерную «оттепель» и последовавший за нею «застой».

В последующих поколениях выявляется некоторое своеобразие в жизни “элитарной” и простонародной составляющих толпы.

Поколение партийной, государственной и хозяйственной «номенклатурной»^[16] толпы, реализовавшее себя в «застое», от публичной активной деятельности отошло. Но оно ещё продолжает эгрегориально властвовать над поколением толпы публичных политиков и бизнесменов — тех, кто «реализовал себя» в годы «перестройки» и в первой половине 1990-х гг. в ходе политических и экономических реформ в России. Поскольку строй психики большинства реформаторов не человечный, то они обладают в социально обусловленных эгрегорах иерархически низшим статусом, чем отошедшие от дел старики-застойщики^[17]: таким образом, организация психики стариков-застойщиков, активных в брежневскую эпоху в качестве “элиты”, во многом обуславливает неспособность нынешней пробуржуазно-“демократической” “элиты” — активных «младореформаторов» — довести реформы до желательного многим из них итога: — построения стабильного в преемственности поколений гражданского общества на основе частнокапиталистической системы хозяйствования по образцу США и стран Запада.

И этот вожделенный многим результат по-прежнему неосуществим.

Однако в бесплодной попытке его достичь, многие из поколения «младореформаторов» успели набить свои карманы денежками, которые они не заработали трудами праведными, а «накомбинировали в духе О.Бендера» в процессе реформ^[18]. При этом, если О.Бендер вынужден был «чтить уголовный кодекс» государства трудящихся^[19], то «младореформаторы» не были этим стеснены, и злоупотребляя законодательной и прочими видами власти, писали законы и проводили политику государства под свой гешефт в обеспечение именно этих — исторически реально свершившихся в России реформ^[20].

Не-“элитарная” составляющая продолжающих жить поколений толпы, которые встретили «перестройку» и разрушение СССР взрослыми, постарела, приобрела жизненный опыт (большей частью негативный), но в своём большинстве нравственно-психологически не изменилась. Если «перестройку» и даже 1992 г. они в своём большинстве встретили на эмоциональном подъёме и были тогда носителями радужных надежд, что во многом было обусловлено не реальной политикой государства (сути которой они толком не понимали тогда и до сих пор не поняли), а энергетической накачкой под воздействием пика солнечной активности второй половины 1980-х гг., то 2003 г. они, в своём большинстве опущенные реформами, встретили без эмоционального подъёма^[21]: кто в унынии (впереди не определённая по качеству жизни старость), кто в безразличии (сейчас живём более или менее и дальше как-нибудь приспособимся).

За рассматриваемое время эта часть населения опустилась и по «шкале интересов» — смысла жизни: если в начале «перестройки» в составе взрослого населения была велика доля людей, которых интересовала политика в масштабах СССР и мира (они активно читали публицистику, публиковавшиеся материалы по истории, сами рассуждали и спорили на эти темы), то во второй половине 1990-х гг. эта проблематика перестала их интересовать и их интересы свелись к личностному и семейному быту; часто в режиме алкогольного одурманивания для поддержания эмоций, что чревато в перспективе ростом доли населения, поражённой алкоголизмом и его последствиями в нескольких поколениях^[22].

При условии обеспечения государством достигнутого ими уровня потребления и социальной защищённости, их молчаливое согласие с любой политикой можно считать гарантированным.

Последнее не означает, что в стране может проводиться в жизнь какая угодно политика. Это означает, что политический курс по-прежнему будет вырабатываться и проводиться в жизнь более или менее политически осмысленной деятельностью меньшинства населения^[23], к которому названная категория населения не принадлежит.

При сохранении своих нравственно-этических качеств это большинство населения способно только к тому, чтобы на эмоциональном подъёме быть массовкой и электоратом партий политически активного “элитарного” меньшинства.

Как сообщило “Радио России” в выпуске новостей 15.01.2003, итальянские социологи установили, что молодёжный слэнг сейчас обновляется с периодичностью один раз за пять лет. По существу это означает, что специфический язык, с помощью которого в своей среде общаются подростки, является фактором опознавания «свой — чужой» и как следствие — показателем разграничения разных поколений, каждое из которых в своём слэнге выражает некоторые особенности своего восприятия жизни и миропонимания.

Соответственно выявленной итальянцами периодичности обновления молодёжного слэнга можно считать, что в период с конца 1980-х годов по настоящее время в России во взрослую жизнь вошли три поколения подростков, каждое из которых отличается от других некоторым своеобразием; а сейчас в жизнь входит четвёртое поколение. Однако этим поколениям обще то, что они либо не помнят жизни в СССР вообще, либо не были её участниками в качестве правомочных взрослых граждан. В демографической пирамиде именно эти поколения заместили собой практически полностью ушедшие в мир иной поколения строителей СССР в качестве «сверхдержавы № 2».

Эти — вновь пришедшие поколения — отличаются от предшествующих им поколений, рождённых в ХХ веке. Чтобы понять значимость этих различий, необходимо вернуться в середину ХХ века.

Поколения, вступившие во взрослою жизнь в конце 1950-х — первой половине 1960-х гг., воспитывались так, чтобы залог своего будущего благополучия они видели в своём добросовестном труде, прежде всего — в ответственности за порученное дело, в росте профессионализма. Вся предшествующая история СССР в целом и жизнь большинства родителей этого поколения в 1920-е — 1940-е гг. подтверждала, что это так и есть.

Поколения, вступавшие во взрослую в жизнь с середины 1960-х гг. до середины 1980-х гг. (т.е. до начала «перестройки»), по-прежнему продолжали воспитываться — на словах — в ориентации на добросовестный труд, как и предшествующие им поколения. Однако в жизни эти поколения видели сами и знали по рассказам родителей, что те, кто ведёт образ жизни, олицетворяемый О.Бендером, не только остаются безнаказанными, но и достигают вне добросовестной трудовой деятельности более высокого потребительского статуса, нежели добросовестные труженики. Несовпадение слов и дел в реальной жизни взрослых в психике этих поколений запечатлелось в качестве нравственной неопределённости, а по существу — двойственности (а также и большей многозначности) нравственных стандартов одних и тех же людей.

К сожалению, в своём большинстве представители этих поколений разрешили эту нравственную неопределённость в пользу «бендеровщины», что выражается в характере их деловой активности^[24]; или не разрешили вообще, вследствие чего они не могут противостоять «бендеровщине» и защититься от неё и непрестанно соучаствуют в ней вольно или невольно, иногда завидуя более преуспевшим носителям духа «бендеровщины». Но и некоторые преуспевшие последователи «великого комбинатора»^[25] не удовлетворены своим положением в обществе, состоянием и перспективами общества^[26].

Поколения, вступавшие во взрослую жизнь, начиная со второй половины 1980-х гг., воспитывались уже иначе: добросовестный труд, ответственность за взятое на себя дело, этика, исключающая паразитизм (эксплуатацию человека человеком), перестали подаваться подросткам в качестве залога будущего благополучия каждого из них, их семей и общества в целом. Это — общее, что роднит эти поколения, хотя поколения каждого из пятилетий обладают своими особенностями, обусловленными событийным фоном их жизни в период завершения личностного становления в подростковом возрасте.

При этом, особенно начиная с 1992 г., многие представители этих поколений — ещё до вступления во взрослую и более или менее обособленную от родителей самостоятельную жизнь — были вынуждены добывать деньги самостоятельно, по способностям и нравственности каждого, чтобы поддержать семьи родителей или оплатить удовлетворение каких-то своих потребностей: от наркотиков и прочих нездоровых излишеств до удовлетворения реальных жизненных потребностей, включая получение образования (ставшего во многом прямо и косвенно платным и потому недоступным тем, кто способен его получить, но беден) и построения в перспективе своих собственных семей.

Но поскольку правительство Е.Т.Гайдара с 01.01.1992 г. отпустило цены и предоставило неограниченную свободу банковскому ростовщичеству и биржевым спекуляциям (и прежде всего, — зарубежному паразитическому монополизированному финансовому капиталу), то этими действиями оно окончательно разрушило производственный продуктообмен в народном хозяйстве России. И хотя именно в результате этих действий режима, олицетворяемого Б.Н.Ельциным, большинство предприятий и не-“элитаризованная” часть их персонала были опущены по жизни ниже черты выживания, подростки вынуждены были начать добывать деньги самостоятельно — по способностям и нравственности каждого. И это формировало их нравственность, психику, этику. Но поскольку сфера производства, наука, система образования и здравоохранения прекратили своё нормальное общественно полезное функционирование, начали деградировать либо в меру своих возможностей обслуживать «новых русских» на коммерческой основе, подростки, не обладая созидательным профессионализмом и не имея возможности его обрести, вынуждены были проявлять свою деловую инициативу^[27] в сфере разного рода «комбинаторства» в духе О.Бендера и в откровенно уголовной деятельности.

Кроме того эти поколения подверглись массированному растлевающему воздействию школы, телевидения и литературы уголовно-порнографического характера.

Школа внесла свой вклад в растление нравственности этих поколений преподаванием идиотской по своей логике пробуржуазно-“демократической” версии истории. Это касается как преподавания мировой истории в целом, так и истории региональных цивилизаций и отдельных государств, включая и историю России. На потребу правящему в России режиму, зарубежной и международной “общественности” особенно изолганным оказался период истории, начиная с конца XIX века, включая и советский период^[28].

В силу этого обстоятельства:

• мнения общеисторического и социологического характера, которые свойственны этим поколениям, не только примитивны, но и весьма далеки от истины;
• кроме того, курс истории и обществоведения общеобразовательной школы во многом сфабрикован так, чтобы его освоение формировало комплекс национальной неполноценности каждого из народов России и, прежде всего, русских.

Эти особенности в преподавании истории и обществоведения, сложившиеся после 1991 г., порождают потенциальную опасность для дальнейшего развития России. Потенциал опасности порождается как в простонародной, так и в “элитарной” составляющих толпы в этих поколениях.

В простонародной составляющей толпы такое миропонимание одна из компонент, необходимых (но недостаточных) для разыгрывания как националистических сценариев дальнейшего расчленения России, так и имперских фашистских сценариев.

В элитарной составляющей толпы дело обстоит не лучше. Поскольку знание школьных курсов истории, обществоведения, а также лояльность выраженным в них концепциям и высказанным оценкам событий и исторических личностей является основой для поступления в вузы гуманитарного профиля образования, то это означает, что в вузы этого профиля на протяжении последнего десятилетия приходят и в ближайшей перспективе будут приходить в своём большинстве интеллектуально и нравственно худшие, а не лучшие студенты. Соответственно этому обстоятельству в ближайшие десятилетия научные школы исторической и социологической науки (включая психологию, педагогику и экономику), — если их предоставить самим себе и не оказывать на них давления^[29], — будут препятствовать общественному развитию, гадить обществу и государству. Также необходимо и просвещение остального населения в области истории и социологии.

Телевидение вторглось в жизнь почти каждой семьи и тоже внесло свой вклад в растление поколений:

• культ азартных игр под видом развлечений на отдыхе (от “Что? Где? Почём?” и “Поля чудес” до “Кто хочет стать миллионером?”);
• шоу-бизнес на основе разных видов художественного творчества и спорт как отрасль шоу-бизнеса, не имеющий ничего общего с физической культурой при ведении здорового образа жизни^[30];
• сначала западные, а потом и отечественные киноленты, в которых сатанизм, насилие, распущенность в половом поведении (это разрушение здоровья будущих поколений), наркомания в разных её видах (от табакокурения и выпивки до одноразово убийственных дурманов), разного рода мошенничества и прочие пороки нравственности и этики представлены как естественные качества жизни цивилизации как в прошлом и настоящем, так и в фантазируемом будущем;
• реклама образа жизни — порочного (пиво вместо воды) и извращённого (“высокая” мода, рецепты которой непригодны для жизни, и дегенеративно-шизофренические произведения искусства),

— всё это норма для отечественного телевидения в период, начиная с 1992 г.

Психология детского и подросткового возраста в толпо-элитарном” обществе такова, что всё это детьми, предоставленными самими себе, воспринимается в качестве образцов для подражания в своём поведении, особенно, если в сюжетах фильмов тяжелые пороки свойственны тем персонажам, которые делают более или менее доброе дело или подаются так, чтобы — вне зависимости от того, что они делают, — вызывать положительные эмоции и положительные эмоциональные оценки.

То же касается и уголовных и порнографических^[31] сюжетов в прессе и “художественной” литературе.

Поэтому, что бы ни болтали сторонники неограниченной свободы слова, но:

Растление подрастающих поколений на протяжении последнего десятилетия и в наши дни — системообразующий фактор жизни нашего общества, который люди обязаны искоренить, если они хотят быть людьми, а не извратителями сути Человека.

Фактически сторонники так называемой свободы слова и художественного творчества под видом отстаивания права на личностное самовыражение их самих и других, защищают вседозволенность и безнаказанность в растлении подрастающих поколений.

Реально именно характер телевидения, “художественной” литературы эпохи после 1991 г., жизненно несостоятельное преподавание истории, обществоведения и литературы в школе в последнее десятилетие сформировали поколения, вступившие во взрослость в этот период, в качестве носителей безыдейности. Один из показателей того, что телевидение и школа взрастили именно безыдейность, а не самосознание личности как основы построения гражданского общества, — сопоставление студенческих театров 1960 — 1970-х гг. и наших дней, что доступно многим по их личным впечатлениям. Если в вузе есть несколько факультетов и на каждом имеется свой театр, то:

• в 1960 — 1970-е гг. на ежегодном вузовском фестивале художественной самодеятельности театр каждого факультета выступал со своим спектаклем, на основе написанного самими же участниками театра сценария, в котором был свой сюжет, своя большая или маленькая идея, которую студенты хотели донести до зрителя и достигали в этом успеха;
• в наши дни студенческий фестиваль — в форме спектаклей каждого из факультетов подаётся один и тот же «конкурс красоты» тел студенток. Участники самодеятельности идей, выработанных прошлыми поколениями, не почерпнули ни из вещания телевидения, ни из школьных курсов гуманитарных дисциплин новых общественно-значимых идей сами выразить ещё не успели или не сумели, а инстинкты — требуют своего^[32]. Инстинкты же у всех людей — одни и те же. Отсюда на всех факультетах под видом спектаклей — один и тот же конкурс “красоты” тел.

То же касается и изменения характера общероссийского шоу «КВН» в последнее десятилетие.

А студенчество в толпо-“элитарном” обществе, — особенно творческое, что проявляется и в художественном самовыражении, — претенденты в “элиту” нескольких последующих десятилетий.

Так что “элиты” в привычном для толпо-“элитаризма” качестве в России автоматически не будет: для этого потребны какие ни на есть идеи общественной в целом значимости, а не разнузданные инстинкты; и в студенческом возрасте такие идеи уже должны быть…

Безыдейность находит своё выражение и в ориентации поведения подростков и молодежи на получение разного рода (большей частью чувственных) удовольствий, что в своих крайних проявлениях выливается в половую распущенность и разного рода наркоманию. Эта же безыдейность порождает и злоупотребления внеуставными отношениями^[33] в вооруженных силах.

Представители этих молодых активных поколений, будучи носителями безыдейности (в смысле отсутствия у них идей общественной в целом значимости) и инстинктивно обусловленного индивидуализма так или иначе приспосабливаются к жизни в складывающихся независимо от их воли обстоятельствах. При этом их профессионализм в созидательных областях деятельности, способность к соучастию в продолжительной коллективной деятельности, готовность обрести такого рода профессионализм и необходимые навыки коммуникации, мягко говоря, оставляет желать лучшего: работать в промышленности, сельском хозяйстве в качестве рабочих; начинать карьеру инженера-разработчика с низовых должностей; добросовестно работать врачами и учителями, не взирая на финансово-экономическую политику государства, — для многих из них это — то, чего они желают избежать, оставаясь приверженными «бендеровщине» (это выражается в конкурсе на участие в азартных играх ток-шоу типа “Кто хочет стать миллионером?”) и криминализированным сферам деятельности. И многие, кто оказался в этих отраслях деятельности, оказались в них вынужденно по неспособности к «бендеровщине» и расценивают своё пребывание в них как временное, несбыточно надеясь в будущем (желательно близком) «найти место», где смогут быстро разбогатеть на основе принципов «бендеровщины». Их поведение в настоящем таково, будто они не расценивают свой профессионализм в качестве залога будущего как своего собственного, так и своих детей.

В целом в обществе мотивация к добросовестности в труде и быте низкая. Некоторые из неоспоримых показателей этого:

• города, места отдыха, общественный транспорт, подъезды, лифты и местность, прилегающая к шоссейным дорогам, замусорены, стены и памятники исписаны и изрисованы;
• на протяжении последних нескольких лет, если реальные доходы населения растут, то растёт спрос на импортную высокотехнологичную продукцию при игнорировании продукции отечественного производства — от техники бытового назначения до автомобилей;
• аварийность систем жилищно-коммунального хозяйства в разных регионах России с наступлением морозов начaла января 2003 г. вследствие невыполнения прямых должностных обязанностей на уровнях от слесаря в котельной до глав администраций муниципальных образований^[34].

Однако и среди представителей этих поколений есть те, кому безыдейность жизни общества не по нраву. Те из них, чьи судьбы сложились более или менее благополучно, приходят к этой мысли сами, выражая её старшим в том смысле, что «в ваше время были пионеры и комсомол, какие-то кружки, а нам предлагают пиво, пепси и секс. И в этом смысл жизни? — на фиг такую жизнь и такую власть». Те из них, чьи судьбы сложились менее благополучно, вследствие того, что их семьи были опущены по жизни демократизаторами, — вкусив жестокости криминальной среды и даже пройдя через тюрьмы, тоже заявляют о неприятии ими образа жизни и места в обществе, оставленного им демократизаторами.

Однако, не получив дoлжного воспитания и образования, не обладая необходимыми знаниями и навыками, они в своём большинстве не могут самостоятельно выработать Идею, воплощая которую в жизнь, общество смогло бы начать жить иначе.

Всё сказанное в этом разделе выше, касается подавляющей статистической массы населения России, т.е. того большинства, труд и быт которого бросается в глаза и создаёт впечатление об обществе в целом. Но это — не вся жизнь нашего общества во всей её полноте и детальности^[35].

К описанному выше необходимо относиться как к объективной данности, памятуя о том, что в обществе есть и некоторое количество тех, кто не вписывается в это описание. Как заметил К.Прутков, «от малых причин бывают большие следствия». Это означает, что не выше описанная статистически преобладающая масса определяет перспективы будущего России. Именно по этой причине в тексте этого раздела мы возлагали особую смысловую нагрузку на словосочетания-оговорки типа «в своём большинстве», «большей частью», «статистически преобладающая масса», подразумевая при этом иной образ жизни меньшинства, значимо определяющего будущее.

---