В КПЕ его привел Сталин

Николай Андреевич Юдин считает, что в Концептуальную партию «Единение» его привел Сталин. В Концепции общественной безопасности Николай Андреевич увидел продолжение сталинских идей построения справедливого общества, которым всю жизнь был верен. А жизнь Николая Андреевича очень необычна и интересна.

А сейчас дадим слово самому Николаю Андреевичу.

Мне 78 лет. Хочу поделиться с людьми, особенно с молодёжью, рассказом о своей судьбе. Родился я в эмиграции. Мой отец — рабочий — во время гражданской войны в Перми был мобилизован в белую армию и при отступлении белых ушёл в Маньчжурию. Мать моя, глубоко религиозная, после расстрела священника, прятавшего оружие белых в алтаре церкви в Чите, тоже уехала в Китай.

Вот там, в городе Маньчжурия родились старшая моя сестра, я и младший брат. В этом городе мы жили среди белой эмиграции 7 лет, почти как до революции. Затем переехали в Харбин. В нём бежавшие золотопромышленники, пушники, буржуи, вывезшие большие капиталы из царской России, построили 19 церквей и соборов. И как сейчас наши новые русские, настроили себе богатые хоромы. Правда, среди буржуев, генералов, казачьих атаманов и священнослужителей разных рангов, было много интеллигентных людей, которые строили школы, гимназии, технические училища, институты, больницы, драмтеатр, приюты, богадельни.

В Харбине я закончил высшее начальное училище — 7 классов. Мы изучали все дисциплины русской школы. Закон Божий преподавал священник. Изучали английский язык, а когда вошли японские войска, нас заставили изучать и японский язык.

За 7 лет, живя в Харбине, я видел, как шла борьба «белых мушкетеров» и «фашистских авангардистов» (молодёжные организации) с советской молодёжью, работавшей на КВЖД. Как велась пропаганда царскими генералами, казачьими атаманами, особенно Семёновым, и большинством русской эмиграции против Советского Союза. Были страшные потасовки, драки между молодёжью. Правда, я состоял в скаутской организации, ходил в церковь, исповедовался, причащался, вёл мирный образ жизни.

В 1940 году, когда японцы стали набирать молодёжь без гражданства в Квантунскую армию, мои родные отправили меня к сестре и родственнику в город Шанхай. В Шанхае за 7 лет я видел все прелести капиталистического мира. Этот город был разделён на районы: английская концессия, французская концессия, Сентлимент — международный муниципалитет. В райсовет входили по 2 представителя из разных государств, например, Италии, России, Швеции, Кореи, Испании, Филиппин, Югославии и ряд других, которые имели какие-то политические, коммерческие и другие связи с Гоминьдановским Китаем во главе с Чан Кайши.

И вот в этом Сентлименте я жил. Все эти три района города были обнесены колючей проволокой, и на перекрёстках этих районов стояли рогатки из колючей проволоки, чтобы без пропуска китайцы не могли проходить без дела в эти районы, а остальная — четвёртая территория города принадлежала китайцам.

В Шанхае у моего дяди была «европейская мастерская», где я учился слесарному и токарному делу. Там же на сентлименте находилось Общество граждан СССР в Шанхае, Советский спортивный клуб и стадион, а также генеральное консульство и торговое представительство СССР.

В свободное время я работал физоргом юного отдела спортивного клуба. Воспитывать ребят нам помогали военный атташе при консульстве генерал-майор т. Рощин, председатель торгпредства т. Чебураков и товарищи из консульства. Мы изучали книги: «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия», о Зое Космодемьянской, о Матросове, о Лизе Чайкиной, о Валерии Чкалове, челюскинцах, о Чапаеве и многих других. Я и ребята постарше помогали разведчикам, вели пропаганду за коммунистический строй, за Мао Цзедуна, против Чан Кайши. Мы получали из Москвы с Кузнецкого Моста и распространяли среди населения коммунистическую литературу на разных языках: английском, французском, китайском, итальянском, корейском и других.

Я принимал участие во вспомогательном отряде — народной дружине из европейцев при полиции Сентлимента. Мы были вооружены пистолетами «Кольт», сталкивались с бандитскими группировками, наркотическими притонами, с домами терпимости, с беспредельной роскошью и жуткой нищетой. Так, например, у арабского еврея Хардуна территория в два квартала была обнесена трёхметровым забором, за которым была райская жизнь. А с наружной стороны были другие дома: на бамбуковые палки крепились циновки — получался шалаш. Там жили кули — грузчики, рикши и безработные китайцы. Среди них я видел настоящие живые скелеты. И при небольших морозах (там зимы не бывает) люди умирали. Их выносили из шалаша к дороге и грузили, как дрова на грузовики, и увозили на свалку, где в общих могилах их засыпали бульдозерами. Это было до 1947 года.

В 1947 году к Шанхаю подходила 8-ая коммунистическая армия Китая. И наших активистов стала похищать гоминьдановская жандармерия Чан Кайши. Тогда нам генеральное консульство предложило уезжать из Шанхая. Я решил ехать на родину отца — на Урал, в Советский Союз, а старшая сестра, зная, что страна разрушена после войны, решила поехать в Мельбурн, в Австралию. Отец с матерью находились в коммунистической зоне в Харбине, и у нас с ними не было связи.

В 1954 году родные были в пожилом возрасте, и я, имея трёхкомнатную квартиру, оформлял им визу в Москве. Но разрешение дали только в ноябре месяце. А сестра им прислала визу на въезд в Австралию в марте 1954 года, и они туда уехали. Но мой брат туда не поехал и осенью приехал к нам на Урал, к нашему дедушке. Сейчас он живёт в г. Первоуральске. Вот так судьба разбросала нас по белому свету. Я с 14 лет родных больше не встречал.

На Урале я работал в Чусовстальстрое. Мы монтировали коксовые батареи, вывезенные из Германии. Там я вступил в комсомол, затем в компартию. Активно принимал участие в партийной и профсоюзной работе. Учился в Свердловске.

В 1955 году из-за болезни жены, она у меня воронежская, пришлось приехать в Липецк. Работал 14 лет в тресте Железобетон, последнее время там работал старшим инженером-энергетиком. В 1969 году перешёл в трест Центрдомнаремонт. Ремонтировал доменные и мартеновские печи и аглофабрики в Липецке, Туле, Рустави, Лиепае, Череповце. На пенсию ушёл по горячей сетке. На пенсии работал завхозом в медобъединении-больнице «Липецкстрой».

В Липецке закончил Университет Марксизма-Ленинизма. Состоял в КПСС, после её распада вступил в ВКП(б). Но познакомившись с уставом и программой Концептуальной партии «Единение», я решил с января 2004 года выйти из ВКП(б) и вступить в КП «Единение».

Я полностью согласен с работой И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», в которой разоблачается марксистско-троцкистская теория и их последователя Хрущёва. С детских лет изучал Закон Божий, и сейчас, изучая материалы Внутреннего Предиктора о Библии и Коране, я полностью согласен с теорией «К Богодержавию», в основе которой должны исполняться заветы Моисея, Иисуса Христа и Магомеда. Остальное в религиозных конфессиях, наносное, должно со временем отмереть от «Богодержавия». «Бог один, а веры разные» — так не должно быть. За это и борется наша партия «Единение». Не «Разделяй и властвуй», а «Соединяем и здравствуем».

«Кадры решают всё» — учил нас И.В.Сталин. Наша цель подготовить из политиков, учёных, профессоров, офицеров, учителей, врачей, рабочих, крестьян и других людей, не пьющих алкоголь и некурящих, кадры по Концепции общественной безопасности. Молодежь России, студенты, на вас, у нас ветеранов, надежда. Мы вместе с вами — Сталинская гвардия особого склада.

Юдин Николай Андреевич. 15 февраля 2004 г.